Нападки Розенберга подняли фундаментальные вопросы о будущем направлении нацистской культурной политики. Сам Гитлер воспользовался партийным съездом в сентябре 1934 года, чтобы изложить свои взгляды. Удивительно, но в своей культурной речи диктатор не только осудил «вандалов» современного искусства, но и выступил против «отсталых людей» и их «старосветского тевтонского искусства» – иными словами, тех, которые разделяли убеждения Розенберга. 42
После того, как Гитлер раскрыл карты, Геббельс оказался в гораздо лучшей позиции в споре с Розенбергом. Дело в том, что влияние Розенберга на культурную жизнь Германии основывалось на догматизме, который Гитлер явно стремился ограничить, в то время как Геббельсу, у которого фактически не было чёткого представления об искусстве, достаточно было лишь воздержаться от изредка выражаемой поддержки «современным» художественным течениям, чтобы взять на себя ведущую роль в культурной политике. Именно поэтому в конце 1934 года он счёл возможным раз и навсегда сформулировать политику нулевой терпимости к остаткам художественного
«Разврат» всё ещё присутствует в немецкой культурной жизни. Эта непреклонная политика немедленно привела к заметной жертве в лице звёздного немецкого дирижёра Вильгельма Фуртвенглера. Ещё в 1933 году Геббельс, по-видимому, готовый пойти на уступки, вступил с ним в публичные дискуссии о свободе искусства.
В статье от 25 ноября 1934 года, опубликованной в Deutsche В газете «Allgemeine Zeitung» Фуртвенглер, занимавший, помимо прочего, пост заместителя директора Имперской музыкальной палаты, выступил в защиту композитора Пауля Хиндемита, подвергшегося нападкам со стороны нацистской культурной организации Розенберга. Хиндемит обвинялся в наличии «неарийских родственников», а также в неприемлемой политической деятельности. В марте Фуртвенглер дирижировал премьерой последнего произведения Хиндемита, «Mathis der Maler» («Матей-художник»), и планировал поставить в Берлинской государственной опере первую постановку оперы композитора на ту же тему — о жизни художника эпохи Возрождения Маттиаса Грюневальда, — пока ему не сообщили, что…
Гитлер не одобрил премьеру.43
Нацистская пресса резко отреагировала на Фуртвенглера за его попытки защитить Хиндемита. Например, газета «Der Angriff» хотела узнать, почему «музыканта-оппортуниста» Хиндемита следует «преждевременно хвалить ». 44 Согласно дневникам, это дело на несколько дней очень заняло Геббельса и нацистское руководство. Геббельс, который изначально стремился сохранить Хиндемита в
Немецкая музыкальная жизнь 45 — отстаивание бескомпромиссной линии. Дело закончилось отставкой Фуртвенглера с поста заместителя директора Имперской музыкальной палаты и дирижёра Берлинского филармонического оркестра.46
Геббельс затем выступил с резкой критикой дирижера (хотя и не называя его имени) в своей речи перед Рейхом.
Культурная палата 16 декабря 1934 г.47
В конце февраля 1935 года он встретился с Фуртвенглером по его просьбе. 48 После продолжительной беседы они договорились об объяснении, согласно которому статья Фуртвенглера о Хиндемите, написанная в ноябре прошлого года, должна была быть представлена как написанная «с музыкальной точки зрения»: он не собирался вмешиваться в «политику искусства» Рейха. Это объяснение, наряду с несколькими другими жестами Фуртвенглера в отношении режима, стало предпосылкой для возобновления Фуртвенглером своей дирижерской деятельности в апреле, что было расценено как «большой моральный успех»
Геббельс.49 Однако на самом деле восстановление Фуртвенглера в должности было равносильно очевидному признанию режима, что пробел, образовавшийся в немецкой музыкальной жизни из-за его вынужденного временного отсутствия, не мог быть заполнен никем другим.50
С другой стороны, отставка Фуртвенглера дала Министерству пропаганды возможность существенно усилить свое влияние на Берлинский филармонический оркестр, который был передан Министерством пропаганды от имени Рейха в 1933 году. «Рейхсоркестр» должен был продемонстрировать своими многочисленными гастролями за рубежом, что национал-социалистическая Германия по-прежнему остается родиной культуры.51
Фуртвенглер, концерты которого весной 1935 года активно посещали Гитлер, Геринг и Геббельс, согласился дирижировать исполнением «Нюрнбергских мейстерзингеров» в Нюрнберге накануне партийного съезда в сентябре. Но когда его попросили исполнить Пятую симфонию Бетховена на культурной конференции НСДАП на съезде, это было уже слишком. 52
Если Геббельс намеревался, чтобы восстановление Фуртвенглера в должности подготовило почву для возвращения Хиндемита к музыкальной жизни в Третьем Рейхе, то в этом отношении его ждало разочарование. Розенберг успешно вмешался в дела Руста, добившись того, что Хиндемиту не позволили вернуться на должность профессора Берлинской музыкальной академии, которую он покинул.