В конце 1934 года его отстранили от работы, несмотря на положительную рекомендацию Министерства пропаганды. Композитор вскоре эмигрировал.
после.53
Геббельсу было трудно добиться каких-либо успехов в борьбе с Розенбергом.
Наряду со ссорой из-за музыкантов, Розенберг написал статью для « Фёлькишер Беобахтер » в декабре 1934 года, которую Геббельс счёл «дерзкой». В ней Розенберг самоуверенно подчёркивал своё ведущее положение в культурной политике и жаловался на «личности», которые ранее имели мало или вообще никакого отношения к национал-социалистической культурной политике и искусству, что ещё больше затрудняло работу «Национал-социалистического культурного сообщества», созданного им самим, Розенбергом. 54 Геббельс был особенно сильно задет дальнейшими негативными комментариями в « Фёлькишер Беобахтер» Беобахтер о культурных начинаниях, которые он продвигал; он подозревал, что за этими комментариями стоит Розенберг. 55
В июне 1935 года Розенберг воспользовался имперской конференцией своего национал-социалистического культурного сообщества, чтобы начать новые атаки на
Геббельс.56 Последний ответил несколько дней спустя речью в Театральной палате Рейха, хотя и «только для специализированной аудитории», где он критиковал влияние (представленное Розенбергом как благотворное) Культурного сообщества на репертуар немецких театров за то, что оно приводило к результатам, которые были недостаточно национал- социалистическими.57
Но затем, в июле 1935 года, он был вынужден отказаться от второй по значимости фигуры —
После Фуртвенглера — в немецкой музыкальной жизни Рихард Штраус, с поста президента Имперской музыкальной палаты, после того как Розенберг представил письмо, адресованное эмигранту Стефану Цвейгу, перехваченное гестапо. Замечание Штрауса о том, что он всего лишь «играет роль» президента Музыкальной палаты, казалось, делало его совершенно непригодным для этой роли.58 После нескольких представлений опера Штрауса «Немецкая женщина» исчезла со сцены Дрезденской оперы.
В то же время Геббельс также задавал чёткий антимодернистский курс в изобразительном искусстве. В апреле 1935 года он собрал вокруг себя нескольких выдающихся художников, включая своего старого друга Ганса Герберта Швейцера, Альберта Шпеера, художника Адольфа Циглера и скульптора Курта Шмидта-Эма, призывая
им «чтобы самоутвердиться против кубистов».59
Эти примеры показывают, что в 1934–1935 годах Геббельс отнюдь не был тем неограниченным единоличным хозяином и опытным рулевым германской культуры и средств массовой информации, каким он любил себя называть: ему приходилось делить контроль и управление с другими.
Ещё один случай покажет это. Весной 1935 года гестапо обратило внимание на берлинские кабаре «Катакомбе» и «Тингель-тангель».
где, за фасадом развлечений, «проводилась пропаганда, вредная и порой даже враждебная государству». 60 С согласия Геббельса эти заведения были закрыты гестапо, хотя Геббельс в своем дневнике создает впечатление, что закрытие было произведено по его приказу. 61 Со своей стороны, Геббельс призвал гестапо отправить шестерых членов труппы кабаре, которые к тому времени были арестованы, в
концентрационный лагерь на первоначальный срок в шесть недель.62
Газета «Фёлькишер Беобахтер» подробно осветила закрытие кабаре 11 мая 1935 года в статье под заголовком «Еврейская дерзость в берлинских кабаре»: «Поскольку некоторые участники […] были лишь поверхностно информированы, если вообще информированы, о важных событиях в новом государстве, против которого они выплеснули свой гнев, теперь у них будет возможность посредством достойной и добросовестной работы в лагере наверстать то, чем они слишком долго пренебрегали».
Как оказалось, судебный процесс над пятью артистами двух театров завершился в октябре 1936 года оправданием по всем пунктам.63 Однако режим продемонстрировал серьёзность своих намерений в открытой критике своей политики. Геббельс придерживался этой линии и в последующие годы, хотя и позаботился о том, чтобы гестапо больше никогда не одержало над ним верх, как в этом случае.
Весной 1936 года он добился указа фюрера, значительно укрепившего его положение. В указе говорилось, что Министерство народного просвещения и пропаганды обладает всеми полномочиями по контролю за всем, что относится к его юрисдикции, например, может издавать запреты.