«Мы наконец-то добираемся туда».57
В Берлине партия организовала «контрдемонстрацию», в которой участвовал Дер Газета «Angriff» от 15 июля открыто приглашала читателей к участию. Желаемая реакция последовала вскоре: к тому же вечеру «возмущенные товарищи-националисты» терроризировали еврейских сограждан на Курфюрстендамм, что привело к ожесточенным столкновениям между партийными товарищами и полицией, не знающими, как реагировать на этот всплеск «народного гнева». Эти события получили освещение в международной прессе как «беспорядки на Курфюрстендамм».
Геббельс два дня спустя записал: «Беспорядки на Курфюрстендамме. Евреи избиты. Иностранная пресса кричит «погром». Как он и надеялся, в этом деле обвинили шефа берлинской полиции Леветцова, и его заменил друг Геббельса Вольф-Генрих фон Хельдорф, посетивший его в Хайлигендамме всего за неделю до беспорядков. 58 19 июля Липперт, Герлитцер и глава берлинских СА Людвиг Уланд прибыли для переговоров в Хайлигендамм. 59 Их выводы были опубликованы в Der Angriff в тот же день: «Берлин должен быть очищен от коммунистов, реакционеров и евреев. Д-р
Геббельс наводит порядок в своем гау». Геббельс пожинал плоды похвалы за то, что исправил шаткую ситуацию, которую, по сути, его собственное поведение во многом способствовало ее обострению.
В середине августа он отправился в Нюрнберг, чтобы вместе с Гитлером завершить подготовку к партийному съезду. Мероприятие должно было состояться
Этот год был использован прежде всего для того, чтобы показать, кто является главными врагами режима. С этой целью партийный съезд 1935 года проходил под лозунгом «Антикоминтерновский».
лозунг. Гитлер же, напротив, хотел «заключить мир» с церквями (в июле он назначил Ханнса Керрля министром по делам церквей, пытаясь перевести отношения режима с церквями на новый уровень); движение «Стальной шлем» должно было быть распущено, но, похоже, он ничего больше не сказал о своих дальнейших шагах в отношении «еврейского вопроса».
Затем он и Геббельс отправились в Мюнхен, где осмотрели
партийное здание, которое строилось на Кёнигсплац.60
Во время пребывания Геббельса в Верхней Баварии — визит к рейхсфюреру НСДАП
Франц Шварц у Тегернзе — экстренное сообщение с драматическими новостями.
Всё указывало на то, что нападение Италии на Абиссинскую империю было неминуемо. Такое развитие событий вполне устраивало Гитлера, поскольку предстоящая война полностью соответствовала его внешнеполитическим планам. Диктатор тут же изложил своим слушателям суть этих планов: «Постоянный союз [с]
Англия. Хорошие отношения с Польшей. Ограниченное количество колоний. Но расширение на восток. Прибалтика принадлежит нам. Доминирование на Балтийском море. Конфликты Италия-Абиссиния-Англия, а затем Япония-Россия не за горами. То есть
Может быть, через несколько лет. Тогда наступит наш великий исторический час».61
Партийный съезд в Нюрнберге открылся 10 сентября. Основная идея массового мероприятия была очевидна из «воззвания» Гитлера, которое зачитал Гесс и с энтузиазмом поддержал Геббельс: «Три врага государства: марксисты, клерикалы и реакционеры. Бескомпромиссная война. Антибольшевистская и антиеврейская. Мой курс оправдан тысячу раз ». 62 Но во время съезда один конкретный враг национал-социализма должен был стать явным приоритетом.
Геббельс произнёс свою речь на третий день, и, естественно, как он отметил, она имела «огромный успех». Согласно указанию Гитлера, лейтмотивом его выступления был антибольшевизм. Германия, пояснил он, выполняет «глобальную миссию», возглавляя «все группы единомышленников» в «борьбе с интернациональной большевизацией мира». От успешного выполнения этой миссии зависит «судьба всех цивилизованных наций». 63
Поздно вечером следующего дня Гитлер вызвал его к себе: вместе с Фриком и Гессом они рассмотрели несколько законопроектов. Первый касался принятия свастики в качестве единственного государственного флага. Это нововведение было…
Поводом послужил инцидент в Нью-Йорке, когда демонстранты, протестовавшие против нацистской политики, сорвали флаг со свастикой с немецкого корабля. Это побудило Гитлера в срочном порядке созвал специальную сессию Рейхстага в Нюрнберге для принятия закона, повышающего статус нацистского символа. В то же время новый закон был явно направлен против «реакционеров», поскольку теперь запрещал демонстрацию — до сих пор излюбленную националистами — старого чёрно-бело-красного имперского флага в качестве государственного флага наряду со свастикой. 64