Попытка нацистского путча в Австрии. Соответственно, в январе 1936 года Муссолини дал понять Гитлеру, что не будет возражать, если Австрия, оставаясь формально независимым государством, фактически станет сателлитом Германского рейха. В конце мая через посла Бернардо Аттолико Муссолини спросил Геббельса, «может ли немецкая пресса несколько приуменьшить значение англо-итальянского раскола. Я делаю то же самое, потому что нам нужно сохранить некоторую…
железо в огне».64
В июне министр иностранных дел Италии Сувич, выступавший за взаимопонимание с Францией и Великобританией, был заменён зятем Муссолини, графом Галеаццо Чиано. Преемником Чиано на посту министра пропаганды стал Дино Альфьери; Геббельс справедливо оценил эту перемену как благоприятную для Германии. По счастливому стечению обстоятельств, графиня Чиано, дочь Муссолини Эдда, случайно оказалась в Берлине во время этой перестановки.
что происходило, и что Геббельсы смогли дать ей хорошую сделку
внимания.65
Ослабленный потерей поддержки Муссолини, канцлер Шушниг был вынужден пойти на соглашение с нацистской Германией.66 В рамках так называемого Июльского соглашения, среди прочего, состоялись переговоры об улучшении отношений с прессой, на которые обе страны согласились к августу.
1935 г. в обмене коммюнике67.
Геббельс, в сферу ответственности которого входили многие положения июльского соглашения, следил за переговорами, которые вёл посол фон Папен в Вене68, со стороны, с долей скептицизма, но не принимал участия в окончательном формулировании соглашения69. Тем не менее, он не мог удержаться от того, чтобы объявить коммюнике от 11 июля на очередной пресс-конференции «большой сенсацией».70 Естественно, как согласились Геббельс и Гитлер, соглашение должно было прежде всего стать площадкой для дальнейшего подрыва власти австрийского правительства. В начале мая Гитлер оставил ему памятное высказывание: «Мы должны поддерживать напряжённость в Австрии и Чехословакии. Никогда не допускать успокоения ситуации» .71
19 июля Геббельс снова отправился в Байройт на Вагнеровский фестиваль. Пока он следил за выступлениями (в основном с энтузиазмом), интересовался личными данными ведущих артистов и часами беседовал с Гитлером о том о сём, последний, не привлекая Геббельса к непосредственному принятию решений, инициировал важнейшую смену курса германской внешней политики. 72 Ведь 25 июля Гитлер дал аудиенцию посланнику генерала Франсиско Франко, руководителя офицерского заговора против левого правительства в Мадриде.
Вскоре после этого он отдал приказ поддержать путч, чтобы восстание, начавшееся в испанской Северной Африке, можно было успешно перенести в столичную Испанию. 73
Это важное решение в сфере внешних отношений было принято под влиянием идеологических, стратегических, антикоммунистических и военно-промышленных мотивов и сыграло важнейшую роль в прокладывании пути к последующему германо-итальянскому союзу. Тем не менее, Геббельс не принял этого решения, хотя в тот момент он находился в Байройте, занятый постановкой « Зигфрида» . Только на следующий день Гитлер и
Геринг сообщил ему о решении, принятом накануне вечером, которому Геббельс в своей дневниковой записи многозначительно придал лишь второстепенное значение:
«Так что мы немного вмешиваемся в дела Испании. Самолёты и всё такое. Неочевидно. Кто знает, в чём смысл». 74
Тем не менее, Геббельс очень внимательно следил за развитием событий в Испании и вокруг неё в последующие недели и месяцы.75 В то время как Люфтваффе продолжало наращивать свою скрытую поддержку мятежников, Гитлер применял далеко идущие обманные методы на дипломатическом уровне. В августе Германия присоединилась к эмбарго на поставки оружия, инициированному Францией, и, начиная с сентября, участвовала в заседаниях международного комитета по невмешательству.76 В соответствии с этой новой внешнеполитической ориентацией тема «антибольшевизма»
В последующие месяцы эта тема стала играть более важную роль в немецкой пропаганде.
OceanofPDF.com
ОЛИМПИЙСКИЕ ИГРЫ И ОЛИМПИЯ
Вернувшись из Байройта в Берлин в конце июля, Геббельс обнаружил «настоящий фестивальный город» 77, богато украшенный и полностью подготовленный к предстоящим Олимпийским играм78. В последующие две недели он полностью погрузился в олимпийскую жизнь, посетив многочисленные спортивные мероприятия, приняв активное участие в сопутствующей социальной и культурной программе и воспользовавшись возможностью пообщаться с высокопоставленными иностранными гостями, такими как болгарский царь Борис III, итальянский наследный принц Дино Альфьери (итальянский коллега Геббельса) и сэр Роберт Ванситтарт, многолетний заместитель государственного секретаря в британском МИДе. Он назвал спортивные успехи Германии «результатом пробудившегося национального честолюбия» 79 . Но его не устраивало, что так много медалей для США были завоеваны «неграми»: «Это позор. Белой расе должно быть стыдно» .80