После утомительного ночного путешествия на следующее утро он прибыл в Веймар.
Это был его первый визит в город немецкого классицизма. Следующие несколько дней прошли в почти непрекращающемся приподнятом настроении: он чувствовал себя среди равных, среди людей, которых, несомненно, считал принадлежащими «к определённой элите». Он видел себя в обществе посвящённых, в праздничном настроении, резко выделяющимся из общей массы: «Это радует моё сердце!
О, эта благословенная юность наша! Мы – энтузиасты! Мы – фанатики! Гори, священное пламя!
Сторонники «движения» провели свой съезд в Национальном театре, где он столкнулся с Эрихом Людендорфом: «Он внимательно меня разглядывал. Очень тщательно. Казалось, он не был недоволен». В Веймаре он также впервые встретился с другими видными правоэкстремистскими деятелями: Альбрехтом фон Грефе, лидером Немецкой народной партии свободы, которого Геббельс
считал «прирожденным аристократом» и напоминавшим ему «чистокровную скаковую лошадь»; Грегор Штрассер («любезный фармацевт из Баварии»); Готфрид Федер («студент студенческого братства»); Вильгельм Кубе, который привлек его внимание «громкой и напыщенной» речью; Эрнст Граф цу Ревентлов,
«умный, саркастический граф, мировой политик движения»; и Юлиус Штрейхер, «фанатик с поджатыми губами», который казался ему «несколько патологическим». Он целый час беседовал с Теодором Фричем, ведущим антисемитским публицистом Германии, которого он считал «милым старым дядюшкой».
На два дня Геббельс был поглощен суетой партийного митинга.
Его развлекали парады и торжественные воззвания, эмоциональные обращения и коллективное пение патриотических песен. Он заглядывал в пабы, занятые национал-социалистами.130 Но он также находил время посетить дома Гёте и Шиллера. Посетив дом Шиллера, полный возвышенных патриотических эмоций, он пережил странное событие: стоя перед портретом Шиллера, он подумал, что видит физическое сходство между собой и писателем. Поскольку он был склонен сильно отождествлять себя с Шиллером и в своем воображении стремился слиться с чем-то более великим, более значительным и недостижимым, такое наблюдение само по себе не было удивительным. Точно так же, недавно, после прочтения автобиографии Рихарда Вагнера, он задумался о сходстве между собой и композитором.131 Однако примечательно то, что, как он вспоминал, стоявшая рядом с ним дама также заметила это сходство и отреагировала «с изумлением и чем-то вроде ужаса». Клаус-Эккехард Берш в связи с этой сценой отметил, что для Геббельса его эгоистичное отражение в портрете великого человека имело ценность лишь тогда, когда его подтверждало третье лицо. Геббельс хотел быть таким же великим, как Шиллер,
но больше всего он хотел испытать это возвышение в глазах других.132
Он вернулся в Рейдт «с сердцем, полным незабываемых впечатлений». 133 В его сознании реликвии немецкого классицизма слились с народническим настроением национального пробуждения: «Национальный вопрос связан со всеми вопросами духа и религии. Я начинаю мыслить народнически . Это больше не имеет никакого отношения к политике. Это вопрос мировоззрения. Я начинаю обретать твёрдую почву под ногами». 134
ФЁЛКИШСКИЙ ЖУРНАЛИСТ
Всё ещё находясь под сильным впечатлением от Веймарской войны, Геббельс вместе с Фрицем Прангом основал в Мёнхенгладбахе 21 августа 1924 года местную группу Национал-социалистического освободительного движения Великой Германии, запрещённую в оккупированной зоне. Как утверждается, вскоре появилось двадцать членов после того, как Геббельс «полтора часа объяснял основные проблемы народного мировоззрения ». Пранг впоследствии с одобрением отметил, что он был «прирождённым оратором ».
Геббельс теперь регулярно выступал с докладами в своём районе. 3 сентября он выступал перед представителями среднего класса в Викрате, 10-го – в Мёнхенгладбахе, 17-го – снова в Викрате, на этот раз перед крестьянами, 18 сентября – перед рабочими в Мёнхенгладбахе, 25-го – в Рейдте, 27-го – в Нойсе.136 «Говорить экспромтом совсем не так сложно, как я думал, – писал он, – но нужно заранее потренироваться, как и во всём. А я тренируюсь на этих небольших собраниях сторонников» .137
На переднем плане его политической работы стоял проект националистического журнала, который должен был выходить в Эльберфельде. План, впервые упомянутый в его дневнике в июле 138 года, постепенно воплощался в жизнь, вытеснив прежнюю идею культурно-политического журнала для оккупированной Рейнской области. С издателем, Фридрихом Вигерсхаусом, лидером Движения за свободу в Северном Рейнском округе, было достигнуто соглашение о том, что журнал будет публиковать «каждую неделю культурно-политическое эссе, политический обзор недели, глоссарий и одну-две более мелкие статьи. […] Первоначально оплата должна была состоять только из идеализма и неблагодарности». Газета называлась «Völkische Freiheit» ( «Фёлькиш Фрайхейт»). 139