от которого они хотели освободить Гитлера. 77
Имея в виду это новое творение, в последующие дни Геббельс занялся укреплением своих отношений с двумя личностями, которые были очень важны для новой системы: он подружился с главой Sturmabteilung (штурмовиков, СА) в гау, Виктором Лутце, и, наконец, договорился с Кауфманном, что они будут обращаться друг к другу по имени. 78 Отдельно
отсюда он погрузился в чтение первого тома «Майн кампф» , который только что был опубликован и которым он был «чрезвычайно
энтузиаст». 79 10 сентября в Хагене состоялась решающая встреча: Гаус НСДАП в Северной и Западной Германии сформировал рабочий
Ассоциация. Геббельс записал важные моменты: «Единый лидер (Штрассер). Единый штаб (Эльберфельд). Единый управляющий (мой) .
Выходящее раз в две недели информационное издание «Nationalsozialistische Briefe » («Национальная социалистическая переписка») (издатель Штрассер, редактор moi). 80
Из дневниковых записей Геббельса тех дней ясно видно, где он видел раскол внутри партии. На отдельном внутреннем совещании с товарищами по партии, приложенном к главному собранию, он предложил следующий боевой клич: «Сначала спасение через социализм, а затем, подобно вихрю, национальное освобождение». Но он столкнулся с сопротивлением. Например, гауляйтер Померании, профессор Теодор Фален, требовал: «Сначала превратите рабочих в националистов!» По словам Геббельса, Гитлер стоял между двумя лагерями, но считал, что готов «полностью перейти на нашу сторону». 81
27 сентября на конференции руководящих работников Северо-Рейнландского гау Геббельс был вновь избран управляющим делами
Гау; Кауфман стал гауляйтером. Геббельс был явно разочарован.
Идея действительно заключалась в том, чтобы сделать его гауляйтером, но ему пришлось отказаться из-за чрезмерной занятости. И всё же: «Небольшая загвоздка против…»
Кауфманн во мне. Я работаю, а он „руководит“. Но я с этим справлюсь!»82
Через несколько дней Штрассер вернулся в Эльберфельд. Они долго беседовали, постепенно перейдя к доверительным отношениям. Геббельс узнал о намерении перевести его в Мюнхен, но не был готов к такому шагу: «Сначала я должен завершить свою миссию здесь, на Рейне и в Руре». Целью было общее наступление на «свинарник» в Мюнхене.83
Вместе со Штрассером он составил документ, который должен был послужить уставом рабочей ассоциации, созданной несколькими неделями ранее в Ганновере: восемь участвовавших в ней гаусов согласились на единую организацию и более широкий обмен опытом.
информация.84
Тем временем его отношения с Эльзой неумолимо шли к окончательному разрыву. Он получил от неё несколько «прощальных писем», которые, однако , пока не привели ни к каким последствиям.85
OceanofPDF.com
КОНФЛИКТ ПО ПОВОДУ ПОЛИТИКИ ПАРТИИ
Геббельс не только писал для « Фёлькишер Беобахтер» и «Дойче Вохеншау» , но теперь у него также было собственное издание — « Национал -социалистическая переписка» (Nationalsozialistische Briefe ). 86 Он использовал « Briefe» прежде всего для пропаганды своих взглядов на большевизм и социализм. Он утверждал, что русский большевизм следует рассматривать не как «еврейскую» систему правления, а как попытку открыть русский национальный путь к социализму. Однако борьба между еврейско-интернационалистическими и русско-националистическими силами внутри большевистского движения ещё не была закончена. Только когда появится «подлинно националистическая и социалистическая Россия», станет возможным «распознать начало нашей собственной декларации национализма и социализма». 87
В ноябре 1925 года его статья «Национал-социализм или большевизм», опубликованная им ещё в середине октября в « Briefe» , появилась в газете «Völkischer Beobachter» . Крайне необычным было то, что эта статья сопровождалась ответом главного идеолога партии, Альфреда Розенберга. Там, где Геббельс в своей статье пытался выявить положительные стороны большевистской революции, Розенберг категорически не соглашался: ленинские аграрные реформы не освободили русских крестьян, утверждал он; именно при советской системе у них не было никакой свободы. Советский Союз был не «зародышем националистической перестройки европейских государств», а её главным препятствием.
Невозможно было также выделить роль евреев в Советском Союзе, как предлагал Геббельс. Неверно, сказал Розенберг, думать, что советские коммунисты поддерживают немецкий пролетариат, чтобы обеспечить национальное существование России; дело в том, что «советское Иудейство» заботилось о том, чтобы предотвратить «националистическое пробуждение» народов (включая русских). Розенберг завершил свой ответ словами: