Геббельс — далеко не первый, кто сделал это114 — окрестил Вайса «Исидором». Предположительно еврейское имя должно было намекнуть, что Вайс сменил имя, и что использование им немецкого «Бернхард» было для него оскорблением. В многочисленных статьях и карикатурах «Исидор Вайс» стал воплощением антиеврейского стереотипа: его внешность была карикатурно изображена как
«типично еврейский», и его представляли трусливым, коварным,
Властная, нелепая фигура. Предмет этого искажённого образа
«Исидор Вайс» должен был стать позорным столбом для предполагаемого преобладания «евреев» в веймарской «системе». Под постоянным шквалом этой клеветнической кампании личность Вайса стала типом, а имя «Исидор Вайс» – нарицательным. Это подтверждало девиз, которым Геббельс предварил свою книгу об «Изидоре»: «Изидор – не личность и не индивидуум в юридическом смысле. Исидор – это тип, образ мышления, лицо или, скорее, физиономия».
26 сентября, под бурные аплодисменты своих сторонников, Геббельс провозгласил в парке Хазенхайде в Нойкёльне: «Мы боремся против людей, да, но в них мы боремся с системой. Мы не говорим так, как буржуазные партии берлинской коррупции или большевизм берлинской ратуши. Нет! Мы говорим только: Исидор Вайс! Хватит !»115
Так доктор Бернхард Вайс превратился в карикатуру. Вайс снова и снова служил нацистской пропаганде образцом, образцом для подражания.
«доказывая» обоснованность антисемитского стереотипа. Вайс пытался защититься от своего презрительного прозвища потоком жалоб, которые полицейское управление передало государственным прокурорам. В результате Геббельс подвергся значительному давлению, и обвинения против него были поддержаны, но шумиха, вызванная всей этой судебной деятельностью, лишь усилила
Стереотип «Исидор Вайс» ещё более распространён. Так, Геббельс смог лицемерно заявить на апелляционном слушании 2 июня 1931 года, что «имя Исидор было настолько известно берлинцам и употреблялось так часто, что многие даже не знали настоящего имени доктора Вайса», и что, следовательно, «в использовании этого имени не может подразумеваться никакого оскорбления». 116
После того, как прозвище «Исидор» вошло в обращение, малейшего намёка было достаточно, чтобы кампания «Исидор» продолжала существовать. Например, Der «Angriff» напечатал настоящее имя заместителя комиссара в кавычках, а в списке сотрудников, использующих полные имена, Вайс был выделен для чести называть его только по имени. Ссылки на «I. Weiss» или намёки на имена вообще в связи с персоной заместителя комиссара преследовали ту же цель. Даже там, где «Der Angriff» использовал
«Уважительный» титул «Комиссар полиции доктор Бернхард Вайс» – всё это было частью игры в одноимённые имена. В этой игре Геббельс постоянно придумывал новые вариации, а попытки Вайса защитить себя лишь способствовали их дальнейшему распространению. Геббельс лицемерно спросил в редакционной статье газеты «Der Angriff »
Апрель 1928 года, почему Вайс так стремился принять против него меры. «Не потому ли, что „Исидор“ — синоним слова «еврей»? Означает ли это, что быть евреем — это нечто неполноценное?» 117 В конечном итоге, судебные меры против этой кампании оказались безрезультатными. 118 После того, как один суд установил, что карикатурный осёл действительно изображал Вайса, Der Angriff снова напечатал карикатуру, на этот раз объявив, что, согласно юридическому заключению, рисунок относится к заместителю комиссара полиции, доктору Бернхарду Вайсу. 119
С точки зрения Геббельса, это безжалостное олицетворение антисемитизма было идеальным способом очернить власть Веймарского государства, одновременно отвлекая внимание от крайней расплывчатости политических идей НСДАП. Это особенно касалось идей самого берлинского гауляйтера: для него образ еврейского врага был противоположностью его весьма примитивным представлениям о «национальной общности» и «социализме». Для него «евреи» олицетворяли истеблишмент, демократию, всеобщее моральное разложение и культурный упадок.
OceanofPDF.com
ЖИЗНЬ ПОД ЗАПРЕТОМ
Берлинская НСДАП, запрещенная в Пруссии с начала мая 1927 года, продолжала нелегальное существование, частично под прикрытием досуговых организаций. 120 Берлинские национал-социалисты неоднократно провоцировали инциденты. Молодые нацисты бродили по Курфюрстендамм, пытаясь толкнуть и приставать к прохожим, которых они принимали за евреев. Местная газета уже выражала опасения, что «жестокие действия национал-социалистов на Курфюрстендамм становятся для этой молодежи нормой».