снова ангел».19
В начале июля Геббельс произнёс свою первую речь в Рейхстаге. «Когда впервые, будучи новичком, участвуешь в этом демократическом мошенничестве, — заявил депутат, — это ужасающее зрелище». Он использовал тему дебатов — введение национального праздника — для полемических атак, предложив 29 августа (день, когда Рейхстаг принял закон о принятии пересмотренного плана Дауэса по репарационным выплатам) и еврейский праздник Пурим в качестве подходящих дней для чествования нации. Его личный итог дня был следующим: «Бесконечный шум, пока я объяснял этим свиньям, что к чему, пока всё не вылетело из их ушей». 20
Летом 1928 года конфликт между Геббельсом и братьями Штрассер становился всё более бурным. В дневнике Геббельса появилось множество упоминаний о Грегоре Штрассере, а также всё чаще встречались свидетельства серьёзных разногласий с его братом Отто. В июне 1928 года Геббельс узнал от эссенского гауляйтера Йозефа Тербовена, что Отто Штрассер, Кауфман и Ревентлов планируют создать новую партию.
«с большим упором на проведение социалистического курса». 21 В июне Геббельс согласился поддержать Кауфмана и Рурское гау в публикации новой газеты под названием «Die neue Front» («Новый фронт»), несомненно, надеясь с помощью этого проекта нанести удар по «сатане всего движения» Отто Штрассеру . 22 Для
В то же время, поскольку Гитлер не поддержал его в конфронтации со Штрассерами, он даже подумывал об отставке с поста гауляйтера. Но после долгой личной беседы с Гитлером в середине июля, в ходе которой, по словам Геббельса, Гитлер высказал «резкие» взгляды на Отто Штрассера, Геббельс
отказался от этой идеи.23
OceanofPDF.com
КОНФЛИКТ С СА
В конце июля Геббельс отправился один на Боркум, чтобы восстановить силы. Остров был оплотом народных настроений и в значительной степени свободным от евреев, что было предметом его гордости . 24 Кампанию за достижение этой цели возглавил пастор Людвиг Мюнхмайер, к которому Геббельс немедленно обратился. Он уважал его за «огромную битву», которую тот вёл на острове, но также считал, что министр-антисемит действовал «неумело ». 25 Во время отпуска он произнёс несколько речей от имени партии и спустя почти две недели почувствовал себя «свежим и восстановившимся. Не хватает только…
красивая женщина».26
Вернувшись в Берлин, он обнаружил, что внутри партии нарастает серьёзный кризис. С апреля в СА стали появляться признаки растущего недовольства – не только в Берлине, но и по всему Рейху. Бывшие военные, возглавлявшие СА, Вальтер Стеннес в Берлине и Пфеффер в Рейхе, стремились, как казалось Геббельсу, усилить давление на руководство партии.27 Теперь появились признаки того, что этот кризис становится всё более острым.28
По сути, этот конфликт представлял собой системную проблему национал-социалистического движения, которая существовала с самого его зарождения: каким образом военизированное крыло партии, СА, должно было быть интегрировано в НСДАП?
Этот вопрос привел к многократным, глубоким конфликтам и так и не был по-настоящему решен, пока проблема не была «решена» кровавым путем 30 июня 1934 года.
Предыстория конфликта была следующей: в то время как партийное руководство воспринимало СА как вспомогательную силу, полезную для обеспечения безопасности на митингах, участия в пропагандистских маршах и распространения листовок, амбиции лидеров СА — в основном бывших офицеров и бывших бойцов Добровольческого корпуса — простирались значительно дальше. Они считали себя
«политические солдаты» и СА как «военная единица», независимый инструмент власти, который можно было использовать для оказания политического давления внутри страны,
а также военная резервная организация, игравшая определённую роль в контексте тайного расширения Рейхсвера. Самоуверенное руководство СА, естественно, пользовалось перекрёстными связями с различными военными формированиями правого толка и раздавало политические обещания, пытаясь привлечь рекрутов из других формирований. С другой стороны, поскольку они не были готовы предоставить партийному руководству – простым политикам – никакой возможности контролировать, не говоря уже о контроле, их собственнически охраняемую «военную» сферу деятельности, их поведение рисковало скомпрометировать политическую линию партии.