Стеннес подчинился».
Вечером в Доме ветеранов собрались, чтобы демонстративно отпраздновать примирение. СА, писал Геббельс, «незадолго до этого готовившиеся к взрыву, теперь сидят в ужасе и плачут. Гитлер говорит». Берлинская полиция зафиксировала, что после продолжительной речи Гитлер обратился к СА с призывом к лояльности, «повысив свой и без того напряженный голос до почти истерического крика». После него, выступая, Геббельс произнес несколько слов.
«Сентиментальные замечания», призванные «подвести черту» под всем этим делом.
Однако сам Геббельс прокомментировал его выступление торжествующим тоном: «Я говорю. Всё идёт хорошо. Это конец путча Стеннеса. Последствия проявятся после 14 сентября». Однако он забыл упомянуть, что Стеннес выступил после него, объявив о новых планах Гитлера и провозгласив себя победителем. 24
Несколько дней спустя Геббельс демонстративно продемонстрировал берлинцам это примирение. Он писал, что весь день, с утра до позднего вечера, двигался по Берлину вместе с СА: «И боевой марш, и триумфальное, праздничное шествие. Это было великолепно. Прямо сквозь красные цитадели». 25 10 сентября Гитлер выступил на мероприятии в Спортпаласте.26
Это был пик предвыборной кампании. После этого Геббельс сидел с лидером партии: «Хозяин хочет, чтобы я остался в Берлине. Я должен это сделать, хотя мне больше не хочется». По крайней мере, Гитлер признал, что не чувствовал «ни капли вины» за недавние события и что дело было скорее в «структурном изъяне организации». Теперь
«Влияние политических лидеров» должно было бы возрасти. 27
На следующий день Геббельс имел длительную беседу со Стеннесом, с которым
Он «постепенно входил в контакт». 28 У него не было выбора: СА была необходима для его резкого стиля агитации. С другой стороны, если бы он слишком тесно ассоциировал себя с СА и переигрывал в роли радикала, он неизбежно вступил бы в конфликт с партийным руководством.
OceanofPDF.com
СТОЛКНОВЕНИЯ ПО ЛИНИИ ПАРТИИ
Как и ожидал Геббельс ,29 НСДАП добилась впечатляющих результатов на выборах 14 сентября 1930 года, набрав 18,3 процента голосов.
Без сомнения, партия стала теперь массовым движением. Тем не менее, результаты в Берлине были явно ниже средних по Рейху в целом: партия набрала в столице всего 14,6%. 30 Тем не менее, вечером в день выборов в Спортпаласте царила атмосфера
«возбуждение, как в 1914 году».³1 Геббельс отпраздновал победу в «Der Angriff» утверждением, что «в долгосрочной перспективе национал-социалистическое правительство в Германии неизбежно».³2 По его мнению, сейчас настал момент подвести черту под недавними спорами. В день Гау 17 сентября он великодушно объявил «всеобщую амнистию»³3 и приложил значительные усилия к укреплению соглашения между партией и СА, на лояльность которых он в конечном итоге зависел. 20 сентября у него состоялась долгая, «откровенная и дружелюбная» беседа с
Стеннес,34 но через несколько дней он снова начал сомневаться, что Стеннес
будет поддерживать мир.35
25 сентября Геббельс отправился в Лейпциг вместе с Герингом, чтобы выступить в качестве
Свидетели на так называемом Лейпцигском процессе по делу о государственной измене. Немецкая общественность проявляла огромный интерес к этому делу: три офицера рейхсвера, расквартированных в Ульме, пытались организовать национал-социалистическую ячейку в армии и теперь предстали перед судом по обвинению в государственной измене. Чтобы прояснить позицию НСДАП по отношению к конституции республики, суд вызвал в качестве свидетелей видных национал-социалистов. Их выступления в суде, состоявшиеся сразу после неожиданного успеха партии на выборах в Рейхстаг, обещали дать важные подсказки относительно будущего направления движения партии.
Гитлер дал свои показания первым. Он недвусмысленно заявил, что НСДАП стремилась к достижению власти исключительно законным путём. Геббельс находился на публичной галерее вместе с Герингом, слушая показания Гитлера. У него были основания опасаться, что материалы государственного обвинения, направленные на опровержение утверждения Гитлера, будут включать в себя некоторые из его собственных «революционных» сочинений.
Эти опасения оказались беспочвенными. В конечном итоге Геббельс не был вызван в качестве свидетеля. 36 В очередной раз любое открытое раскрытие различий между
«законного» Гитлера и «революционного» Геббельса избегали.