Геббельс представил доклад, в котором рассматривалась экономика частного сектора под контролем и управлением государства. Геббельс был потрясён: «От социализма не осталось и следа». Он написал уничтожающую критику доклада и пытался убедить Геринга выступить против него, но тот не был в восторге от социализма. «Г. — это, прежде всего, поощрение экономической активности», — так Геббельс резюмировал позицию Геринга в поддержку бизнеса. 85
Более того, весной 1931 года Ганс Ройпке, ещё один недавно назначенный экономический советник, выпустил листовку, в которой он – Ройпке был членом правления Имперского союза немецкой промышленности – явно отходил от прежних планов национализации НСДАП. Для Геббельса это было «прямым предательством социализма». 86 Несколько дней спустя он обсудил экономическую политику с Гитлером и позволил убедить себя, что Ройпке уже «потрясён ». 87 На самом деле Гитлер так и не принял никакой чёткой экономической программы для партии. Привлекая своего консультанта,
Для Ройпке написание статьи было явным сигналом того, что он не желает иметь ничего общего с социалистическими экспериментами. Геббельс отказался от попыток убедить партию внести ясность в свою экономическую политику. Похоже, даже на пути к государственной власти его перестало особенно волновать, какие экономические и социально-политические концепции использовались для её достижения.
Самопрезентация Геббельса как радикала, занятого ежедневной борьбой и находящегося под постоянной угрозой на своей позиции на передовой, иллюстрируется эпизодом, который он придумал в марте 1931 года. 13 марта он записывает в дневнике:
«Кто-то пытался убить меня бомбой ».88 В посылке, которая показалась его офису подозрительной, обнаружилось «взрывчатое вещество». Никто не пострадал.
На следующий день газета «Der Angriff» опубликовала заголовки об этом инциденте. 89 Несколько недель спустя выяснилось, либо в результате расследования полиции, либо благодаря утечке информации от бывших сотрудников партии, что покушение было явно инсценировано самим Геббельсом, причём весьма грубо. «Взрывчатка»
состоял из нескольких прыгающих штучек и небольшого количества пороха.90 Тот факт, что Геббельс записал «покушение» в своем дневнике как реальную угрозу, показывает его отношение к правде: разыграв фарс для всеобщего обозрения, он затем записал его как факт в своем дневнике.
OceanofPDF.com
НОВЫЙ КРИЗИС СТЕННЕСА
В марте 1931 года Республика прибегла к более жестким мерам против НСДАП. 18 марта берлинская полиция запретила Геббельсу публичные выступления, а 20 марта, незадолго до событий в Кёнигсберге, он обнаружил, что полиция запретила ему появляться «из-за опасений…
нарушение мира».91
Когда в конце марта рейхспрезидент обнародовал чрезвычайный указ, ограничивший право политических партий на демонстрации и агитацию, тем самым сузив возможности СА, это неизбежно должно было ещё больше обострить конфликт между «активистскими» политическими отрядами и «легальным» курсом, проводимым партийным руководством. Геббельс видел в этом подтверждение своего радикального подхода: «Да здравствует легальность! Это отвратительно!»
Теперь нам придётся искать другие способы работы». Слишком много ошибок было совершено в прошлом: «Прежде всего, слишком близко подошли к врагу. Теперь он нас обманывает. Это дело рук Геринга. Мы должны были оставаться зловещей угрозой и загадочным сфинксом. Теперь мы на виду. […] Смена подхода! Назад к упорному сопротивлению. Борьба, работа, действие, а не переговоры». 92
Подобными заявлениями Геббельс позиционировал себя как представитель СА, однако, будучи гауляйтером партии, он неизбежно оказался между двух линий фронта, что вызвало растущее подозрение как в Мюнхене, так и в окружении Стеннеса: «В СА снова воняет.
Стеннес не собирается сдаваться. Но и Мюнхен допускает серьёзные ошибки.
Штаб снова нас тянет вниз». Он услышал от лидера СА, что против него в Мюнхене действует «сильная клика». «Хирль, Розенберг и т. д., но и Штрассер тоже». 93 Во время поездки в Восточную Пруссию в конце марта он узнал от гауляйтера Данцига Альберта Форстера, что в его районе в СА царит похожая «вонь». Стеннес, думал Геббельс, действовал за кулисами повсюду. 94 Геббельс был поистине провидцем, предсказывая «очень серьёзный кризис, через который партии однажды придётся пройти
до конца». 95 Но это не помешало ему в эти критические дни покинуть столицу и заняться предвыборной агитацией в Саксонии.