Геббельс и Магда провели июль 1931 года в гостях у бабушки Магды в ее доме на приморском курорте Санкт-Петер -Ординг в земле Шлезвиг-Гольштейн.1
«Магда для меня как мать и возлюбленная», — писал он. 2. «Она любит так, как может любить только великая женщина». 3. Он наслаждался жизнью: «Работа, любовь, солнце и счастье. Чего мне ещё нужно?» Но на всём этом счастье лежала «тень»: «Магда любила кого-то другого до меня. Это мучает меня и причиняет мне боль». 4.
Речь шла, конечно же, не о её бывшем муже, Гюнтере Квандте, а о любовнике Магды, с которым она встречалась в последние годы брака. Когда Магда рассказала ему о своей прошлой личной жизни, он счёл её «бессердечной» и регулярно испытывал приступы ревности: неизменно возникали ссоры.5 Его доверие к ней
«был потрясен», – признался он в своем дневнике: «Она любила слишком сильно и рассказала мне лишь отдельные фрагменты. И теперь я лежу здесь до раннего утра, терзаемый ревностью ». 6 Он находил утешение в работе над «Битвой за Берлин» .
в котором он намеревался рассказать историю своих первых лет в столице.7
К началу августа он вернулся в Берлин и обнаружил, что издание Der Angriff , которое власти уже приостановили на неделю, пока он был в отпуске, теперь снова запрещено.
Хотя запрет был снят на следующий день, к концу месяца последовал еще один запрет, длившийся еще неделю. 8 Частые запреты были явным признаком того, что его радикальная линия встречала сопротивление со стороны государства, и это имело важное значение для будущей политики партии в целом за пределами Берлина.
Как только Геббельс утвердился на посту руководителя рейхспропаганды, для него – примерно через год после убедительного успеха НСДАП на выборах – начался период, когда его внимание всё больше смещалось с берлинских дел на политику партии в целом. Это особенно отражено в его дневниках. После осени 1931 года для Геббельса и партийной элиты вопрос участия в управлении страной или даже захвата власти перешёл в сферу политически возможного. Хотя до января 1933 года Геббельс не принимал непосредственного участия в переговорах, которые должны были привести НСДАП к власти (для этого Гитлер предпочитал, чтобы его сопровождали Геринг, Фрик, Рём и Штрассер), как гауляйтер Берлина он обычно получал информацию о результатах переговоров из первых рук.
Дневники фиксируют тактические манёвры лидеров НСДАП того времени и, прежде всего, показывают, насколько сильно партия оказывала прямое и косвенное влияние на политику президентских кабинетов на последнем этапе правления правительства Брюнинга. Но они также показывают, как, по мнению Геббельса, растущая близость к власти обнажала потенциальные внутренние разногласия внутри партии. В частности, он опасался, что Гитлер может слишком сблизиться со своими потенциальными союзниками из консервативного лагеря, что могло привести к открытому конфликту внутри партии. Поэтому Геббельс продолжал позиционировать себя как представителя радикального курса, тем самым противопоставляя себя акценту Гитлера на «законопослушной» стратегии. Однако он
Ему всегда удавалось выживать во внутрипартийных конфликтах благодаря показному почтению к лидеру партии и клятвам личной преданности ему.
OceanofPDF.com
РЕФЕРЕНДУМ В ПРУССИИ
В августе предстояло принять важное решение: провести референдум в Пруссии после так называемой петиции «Стальной шлем», которую НСДАП поддержала, пусть и неохотно. Геббельс не любил сотрудничать с буржуазными элементами.
Референдум касался роспуска прусского ландтага, в котором доминировала «веймарская коалиция» в составе СДПГ, Центристской партии и Народной партией Германии (НДП). Целью референдума было сделать положение правительства Брюнинга несостоятельным. Апрельская петиция с предложением о роспуске едва набрала необходимый кворум. После того, как инициатива была отклонена прусским ландтагом, референдум (обязательный согласно прусской конституции, если петиция будет отклонена парламентом) был назначен на 9 августа. Помимо НСДАП, проект поддержали Народная партизанская партия, Немецкая народная партия и КПГ. 9
Но референдум провалился: лишь 36,8% избирателей, включенных в списки, высказались за досрочный роспуск Ландтага (50% – необходимый уровень поддержки для принятия закона через парламент). Геббельс воспринял это как «тяжкое поражение», в которое «нас втянул «Стальной шлем». Вывод, который он сделал и немедленно сообщил Гитлеру по телефону, был следующим: «Итак: хватит этой буржуазной чепухи. Мы должны быть властными и более жесткими. Национал-социалисты. В этом и заключается искупление». Он сомневался, что власть можно получить «так законно». 10 В «Der Angriff» он заявил, что «после акции, предпринятой другими, которая была тактически неуместной и поэтому провалилась», НСДАП