В Пруссии мы можем назначить губернатора, который поставит коммунистов на колени».
Соглашение, достигнутое в результате переговоров между Гитлером и Шлейхером, предполагало приглашение НСДАП сформировать правительство Рейха, в то время как взамен партия была готова принять наместника Рейха в Пруссии, назначенного Гинденбургом.
10 октября Гитлер встретился с Гинденбургом. Сразу после этого он сообщил Геббельсу: «Результат: мы уважаемы. Старик встретился с нами лично. Хозяин называет его почтенным. Но что это значит? Он совершенно не подходит для этой работы. Катастрофа для Германии». 40
После этих обсуждений о возможных прямых путях проникновения НСДАП в правительство, в течение следующих нескольких дней Гитлер усилил давление. Вечером 10 октября Гитлер, Геббельс и Геринг отправились в Бад-Гарцбург, небольшой городок в земле Брауншвейг. Здесь НСДАП уже находилась…
Обвинение: здесь не было запрета на ношение формы, 41 , и именно поэтому был выбран этот штат. Это было место для давно запланированного массового митинга националистов, мощной демонстрации НСДАП, «Стального шлема», ННВП, Всегерманского союза (Пангерманского союза) и
Имперский сельскохозяйственный союз (Reichslandbund).
Отношение Гитлера и его национал-социалистической команды к Бад-Гарцбургу было неоднозначным: они были вполне готовы использовать своих националистических партнёров для давления на правительство, но Гитлер вёл переговоры о доле в правительстве исключительно от своего имени. В Гарцбурге было принято решение потребовать отставки правительства Брюнинга. Однако незадолго до этого Гитлер заявил о своей готовности участвовать в правительстве во главе с Брюнингом.
Поэтому взаимное недоверие между Гитлером и националистами, нашедшее отражение в последующих записях в дневниках Геббельса, было не беспричинным.
Первая встреча в Гарцбурге прошла неудачно: «Гитлер в ярости, потому что они пытаются оттеснить нас […]. Я провёл с ним час, разговаривая. Больше дистанции от правых». На следующее утро, на совместном заседании парламентских фракций НСДАП и НННП, недоверие вырвалось наружу. Гитлер, не принимавший участия, заранее зачитал декларацию, составленную им самим и Геббельсом, тон которой был гораздо более резким, чем тон согласованного совместного коммюнике.42 Во время последовавшего смотра войск он не стал дожидаться построения «Стального шлема», а демонстративно покинул трибуну, осмотрев отряд СА.
Геббельс с нетерпением ждал исхода часовой беседы между Гитлером и Гугенбергом, во время которой последнему стоило немалых усилий удержать Гитлера от преждевременного ухода с митинга. Затем выступили Гугенберг («чудак!») и Гитлер, которого, по словам Геббельса, вывела из себя ярость, а затем, среди прочих, глава «Стального шлема» Франц Зельдте и его заместитель Теодор Дюстерберг, граф Эберхард фон Калькройт, президент Рейхсландбунда, и неожиданный гость, бывший президент Рейхсбанка Яльмар Шахт, который резко раскритиковал финансовую политику правительства.43 Геббельс кипел от злости: он видел во всём этом не что иное, как демонстрацию
«организованное проявление нелояльности к нам». После Гарцбурга Гитлер и Геббельс пришли к единому мнению: «Больше никаких массовых митингов. Только конференция лидеров». В октябре
13 октября 1931 года, после более чем полугодового перерыва, Рейхстаг вновь собрался. 16 октября правительство едва избежало вотума недоверия, на который Гитлер возлагал большие надежды. Затем заседание парламента было снова отложено до следующего февраля. «Нас обманули»,
комментарий Геббельса.44
Геббельс, Магда и Харальд поехали в Брауншвейг, где 18 октября планировалось проведение большого марша национал-социалистов. Харальд тоже был одет в свою маленькую, сшитую на заказ форму СА; по словам Геббельса, он выглядел «таким милым» в своих «высоких жёлтых сапогах».
На Шлоссплац в Брауншвейге состоялся парад, длившийся более шести часов, в котором приняли участие более ста тысяч членов СА, СС и Гитлерюгенда; после него состоялся митинг, на котором выступил Гитлер.
Геббельс оценил этот день — фактически это был крупнейший парад национал-социалистов перед «захватом власти» — как «наш ответ Гарцбургу и Брюнингу», демонстрацию силы, которая должна была стереть память о поражении парламента всего двумя днями ранее и предшествовавших тактических стычках с националистическими партиями. 45 В статье в Der Angriff он описал Гарцбург как «тактический промежуточный этап», в то время как Брауншвейг ясно продемонстрировал, что «политическое руководство антибрюнинговским фронтом находилось в руках национал-социалистического движения». 46