От этой мысли Эмерсон передернуло.
— Список спасенных пленников у меня на компьютере, там же отмечены все со странными результатами анализов.
— Хорошо, давай я свяжусь с Маркусом, — Гейб бросил на нее тяжелый взгляд. — А ты съешь часть еды.
Когда он вышел, она выругалась себе под нос, однако взяла кусочек дыни. Эмерсон слышала обрывки разговора и предположила, что Гейб позвонил с ее компьютера.
Вскоре он вернулся.
— Маркус сказал, что обо всем позаботится, — суровый взгляд серых глаз остановился на ней. — А я сосредоточусь на том, чтобы позаботиться о тебе.
Эмерсон ощутила нахлынувшую волну жара. Нано-лекарства ее излечили и восстановили силы, поэтому она не чувствовала ни капли усталости.
Его взгляд упал на поднос с едой.
— Еще, — сев на край ванны, Гейб взял маленький протеиновый батончик.
— Гейб, сейчас середина ночи, — застонала Эмерсон.
— Еще, — он не двинулся с места. — Мне нужно видеть, как ты ешь, — в его глазах были кошмары.
— Ладно, — тяжело вздохнула она, но когда подняла взгляд, увидела, что Гейб смотрит на ее скрытую пеной грудь.
Эмерсон обдало новой волной жара.
Она долго грызла клубнику и посасывала кусочек дыни, наслаждаясь тем, как Гейб взглядом острым, словно лазер, неотрывно следит за ее ртом.
— Честно, я не могу съесть больше.
— Хорошо, — он поставил поднос на маленькую тумбу. — Наклонись вперед, я вымою тебе спину, — схватив губку, оставленную на краю ванны, Гейб вылил на нее немного мыла и вдохнул. — Оно пахнет, как ты.
Затем он начал мыть Эмерсон, и когда она наклонилась вперед, провел губкой вдоль позвоночника.
— Не уверена, что это хорошая идея, — пробормотала она. Желание медленно опаляло живот и с каждым движением усиливалось.
— Я должен тебя коснуться, — еще одно движение губки. — Должен почувствовать, что ты жива, — Боже, он убивал ее. Гейб мыл Эмерсон, слегка массируя кожу, и как бы она ни пыталась сдержаться, с ее губ все же сорвался стон. — Мне нравится, что я могу о тебе позаботиться, — проведя по ее плечам, Гейб положил ладонь ей на горло и, слегка сдавив, прижал пальцы к тому месту, где бился пульс.
Эмерсон чувствовала, как он расслабляется, и воздух вокруг них становится не таким напряженным.
— Со мной все в порядке, — подняв руку, она положила ее поверх ладони Гейба.
— Но до этого нет, — он водил большим пальцем по коже, нащупывая биение. — Ты могла погибнуть, и я… — Гейб замолк, но Эмерсон уже научилась читать между строк.
Этот мужчина понятия не имел, как говорить о своих чувствах, и ему просто требовалась небольшая помощь.
С ним самым важным были маленькие жесты и то, чего он не говорил.
— Гейб…
— Я закончил сопротивляться этому, Эмерсон.
Сжав его руку, она запрокинула голову, чтобы посмотреть на него.
— Почему ты сопротивлялся?
— Я хотел для тебя чего-то лучше.
Лучше? Лучше храброго сильного солдата, сражающегося за всех остальных?
— Но я хочу тебя.
Гейб пожал плечами.
— Ты же знаешь, что я не…такой, как все остальные. Я опасен.
— Из-за того, что с тобой сделали в армии? — Эмерсон затаила дыхание в надежде, что он, наконец-то, даст ей ответы.
— Я всегда был опасным. Даже в молодости, заходя в комнату, первым делом отмечал, много ли в ней людей, насколько они сильны, и как их убить, — Гейб снова пожал плечами. — Армия просто признала это и усилила.
Использовала и превратила в того, кем он стал.
— Что с тобой сделали?
— Я даже не в курсе всего. Много тестов, много процедур. Я знаю, что возились с моей ДНК, — она сжала руки под водой в кулаки. С Гейбом сотворили то же самое, что хищники теперь делали с людьми. — Эмерсон, я могу кулаком пробить бетонную стену у тебя за спиной. Могу слышать, как два человека выходят по тоннелю с базы. Я могу безостановочно бежать три дня подряд.
Она склонила голову набок.
— И что с того?
— Черт возьми, я могу тебя покалечить, — он вцепился рукой в голову. — Один неверный шаг, и я превращусь в ночной кошмар.
— Я этому не верю.
— И я, в отличие от тебя, не открытый, не спокойный и не добрый.
— Я знаю, какой ты, Гейб.
Эмерсон решила, что вместо слов лучше покажет ему, как сильно в нем нуждается. Он был ей нужен. А сейчас сильнее, чем когда-либо.
Она повернулась, зная, что Гейбу стала видна ее грудь, которую он осмотрел перед тем, как снова поднять взгляд.
— Ты закончила мыться? — спросил он немного сдавленным голосом.
— Нет. Я хочу, чтобы ты ко мне присоединился.
Его глаза стали чуть больше обычного.
— Ты ранена, — медленно отказал Гейб.
Эмерсон решила пустить в ход тяжелую артиллерию. Она обхватила ладонями груди и заметила, как Гейб забыл вдохнуть.
— Мне уже не больно.
Он сжал пальцами край ванны.
— Мой самоконтроль, он…не очень. Видеть, как ты мучаешься…Я не хочу причинить тебе боль.
Но Эмерсон знала, что Гейб никогда этого не сделает.
— Как насчет того, чтобы ты забрался ко мне, расслабился и позволил сделать то, чего хочу я? Я очень хочу прикоснуться к тебе, Гейб, — она кусала губу.
Момент между ними растянулся. Эмерсон понимала важность ответа. Гейб никогда не позволял ей прикасаться к нему и исследовать его тело.
Она практически видела, как у него в голове идут внутренние дебаты. Ладно, Эмерсон была готова опуститься до грязных приемов. Сжав соски, она приоткрыла рот и ахнула от удовольствия.
В глазах Гейба назревала буря. Но тогда он встал и сорвал футболку через голову.
Боже, он был словно высечен из камня — твердые выпирающие мышцы пресса и широкой мускулистой груди. И все это обтянуто кожей, которую хотелось облизывать.
Потянувшись к ширинке, Гейб щелчком открыл кнопку джинсов. Эмерсон облизала губы. Сколько бы раз она ни видела Гейба голым, но от этого вида у нее всегда перехватывало дыхание. Сейчас Эмерсон даже порадовалась, что он был одиночкой, и на него не набросилась ни одна другая женщина базы.
Ее. Он полностью принадлежал ей.
Когда джинсы упали на пол, она увидела, что Гейб уже возбужден. Шагнув в ванну, он сел напротив Эмерсон и устроил ноги по бокам от нее. Ничего себе, с ним внутри ванна начала казаться очень, очень маленькой.
Гейб ничего не говорил и просто наблюдал за Эмерсон с полыхавшим в серых глазах желанием.
Да, полностью ее. Придвинувшись ближе, она прижала ладони к его груди. Он оказался еще тверже, чем она себе представляла. Эмерсон провела руками по мощным мышцам, изучая очертания. Когда она царапнула ногтем плоский сосок, Гейб дернулся, выплескивая воду через край ванны. Эмерсон подняла глаза. Желваки на его лице ходили ходуном. О да, она с огромным удовольствием с ним поиграет.
Эмерсон неспешно ощупала его грудь и жесткие бицепсы. Грудь Гейба пересекали татуировки. Витые буквы покрывали кожу изящным орнаментом. Это были имена Эзекиля и бабушки.
— У нас с Зиком у обоих были такие. У него мое имя и бабушкино. Она воспитала нас и заслужила куда больше этого, — он провел пальцами по татуировке, — но в те времена мы не могли ей дать ничего иного. Нам было по пятнадцать лет.
— Такие маленькие, а уже сделали татуировки.
— Мы прокрались в тату-салон. Оба были высокими, и все купились на историю о том, что нам восемнадцать.
— А ваши родители?
— Отца я никогда не знал, а мать не заслуживает того, чтобы зваться матерью. Она скинула нас на бабушку и сбежала. Иногда объявлялась. Звонила пожелать счастливого дня рождения…но не в тот день, когда он у нас был.
Эмерсон погладила татуировки.
— Они мне нравятся.
Она продолжила поглаживать. Кожа Гейба выглядела темной мерцающей бронзой и невероятно ей нравилась. Доктор в Эмерсон оценил здорового мужчину, держащего себя в хорошей форме. Женщина в ней оценила еще больше.