— Из-за меня они едва не погибли, — его крик разнесся эхом по небольшой комнате. Сжав кулаки, Гейб прижал их ко лбу. — Маркус только нашел Элл. У Круза скоро родится ребенок. А по моей вине оба чуть не стали покойниками. Глаз Рида…
— С ним все хорошо, — больше Эмерсон ничего не сказала, понимая, что ему нужно выговориться.
— Я не остался с командой, не сражался вместе с ними и не прикрыл им спины. Я позволил тому хренову хищнику заманить меня в ловушку, как желторотого юнца из академии.
— Гейб, пожалуйста, выслушай меня. Миссия пошла не так, как надо, и ты сделал неудачный выбор, но по правильным причинам. Все твои товарищи поправятся, прямо сейчас они уже выздоравливают. Ты — жизненно важная часть этого отряда.
— Уже нет, — холодный тон не оставлял сомнений, что этого мужчину с места не сдвинешь. Господи, Эмерсон добилась бы большего успеха, разговаривая с камнем. Гейб впился в нее взглядом. — Мне лучше быть одному. Так было всегда. Больше никаких чувств. Теперь я не позволю им управлять мной.
— Что ты сказал? — обмерла она.
— Я позволил этому проклятому уроду вести меня, как идиота. Я не могу допустить повторения. Армейские врачи сделали меня сильнее, но предупредили, что лучшие солдаты — те, кто не чувствует. Никогда никого не подпускает слишком близко, — его взгляд стал спокойным и прямым. — Между нами все кончено, Эмерсон. В любом случае, у нас никогда ничего бы не вышло. Тебе лучше держаться от меня подальше, — Гейб отвернулся.
Она знала, что ему больно, но все же его слова стали для нее ударом. Как и то, с какой легкостью он выбросил все, что между ними было.
— Гейб…
— Твою мать. Эмерсон, просто уйди. Я не хочу тебя здесь видеть. Я не хочу, чтобы ты давила на меня и ждала того, что я не должен тебе давать.
Она закрыла глаза. Боль была невыносимой и вызывала внутреннее оцепенение. Но разве Эмерсон никогда не боялась, что Гейб не разделяет ее чувств? Очевидно, так оно и было.
Она не проронила ни слова. Эмерсон прижала руку к груди, словно желая укрыть свое кровоточащее сердце, и, спотыкаясь, покинула комнату.
Ей не хотелось идти в свою каюту или в больницу. И не хотелось никого видеть.
Общаясь с пациентами, Эмерсон всегда выглядела веселой и храброй, но сейчас не могла притворяться, будто все в порядке.
Она просто бежала, понятия не имея, куда.
***
Обняв колени, Эмерсон сидела в гидропонных садах между цветущих грядок овощей. Обычно ей нравилось приходить сюда. Здесь пахло зеленью и свежестью, а старик Хэмиш заботился о том, чтобы посадки всегда были пышными и цветущими.
Она не позволяла себе думать или чувствовать. Сидя неподвижно, Эмерсон пыталась наслаждаться садом и не допускать в голову мысли. У нее почти получилось.
Почти.
Послышались шаги, и кто-то присел с одной стороны от нее, а кто-то еще с другой.
Эмерсон открыла глаза.
Элл и Санта.
Она вздохнула.
— Как я понимаю, с Гейбом прошло не очень? — спросила Санта.
— Не очень, — голос Эмерсон был судорожным шепотом.
— Хочешь поговорить об этом? — предложила Элл.
— Он… не хочет меня.
— Конечно же, хочет, — фыркнула Санта. — Эмерсон, Гейб просто испугался. После потери Зика он всего боится.
— Или, возможно, еще дольше. Из-за того, что армия сделала его не таким, как все, — добавила Элл.
Эмерсон потерлась щекой о колено.
— Он не хочет, чтобы я на него давила.
— Возможно, не хочет, но ему это необходимо, — Санта поерзала на месте. — Просто Гейб слишком альфа, поэтому не признается, что ему до смерти страшно. Кажется, он считает, что все время должен быть идеальным сверхсолдатом. На поле боя Отряд Ада полагается на его улучшенное восприятие, силу и способность подкрадываться к плохим парням не хуже привидения. Гейб думает, что если будет чуть меньше, чем идеальным, то тем самым подведет команду.
— С тех пор, как погиб Зик, Гейб тонет, — тихо сказала Элл. — Эмерсон, ты нужна ему.
— Это так больно, — прошептала Эмерсон.
— Такова любовь, — высказалась Санта.
Однако ни ум Эмерсон, ни ее сердце не принимали этих слов.
— Гейб — взрослый мужчина. Он сам в состоянии решить, чего хочет. Я не могу быть пластырем, чтобы быстренько прилепить и побежать дальше. Больше нет, — она выпрямилась. — Мне нужно вернуться в больницу. Меня ждет работа.
— Твоя вечная работа? — выгнула бровь Санта.
Эмерсон напряглась. Где она уже это слышала?
— Не у всех есть сердечки и радуги, как у вас, — она поднялась на ноги.
Две другие женщины тоже поднялись.
— Если ты ждала от Гейба сердечек и радуги, тогда не удивительно, что оказалась здесь с разбитым сердцем, — слова Санты были холодными и сухими.
— Он не из таких парней, — добавила Элл.
— Не из таких, — подтвердила Санта. — Док, если хочешь чего-то легкого, то оставь Гейба в покое. С ним никогда не будет просто и комфортно. Он всегда будет напряженным и опасным. Если будешь ждать легкости, просто сломаешь его.
— Сломаю его? — рявкнула Эмерсон. — Он от меня свалил!
— Он просто испугался и сглупил, — отмахнулась Санта. — И ты на самом деле так легко от него откажешься?
Вопрос вытолкнул из Эмерсон всю злость. Она задрожала.
— Я люблю его.
В светло-зеленых глазах Санты промелькнуло облегчение, а Элл засияла.
— Отлично. В таком случае, тебе нужен план наступления, чтобы привести Гейба в чувства.
Санта сжала плечо Эмерсон.
— Иногда даже бравых солдат нужно спасать от них самих.
— Смотрите, кто заговорил, — рассмеялась Элл и, проигнорировав то, как вытянулось лицо Санты, посмотрела на Эмерсон. — Заставь его немного потрудиться.
Санта осмотрела белый докторский халат.
— Гейб когда-нибудь видел тебя в чем-нибудь помимо этого?
— Он видел меня голой, — Боже, сколько времени прошло с тех пор, как она в последний раз наряжалась? Надевала что-нибудь, в чем чувствовала себя красивой? — Кроме того, мой халат его заводит.
— У меня есть идея, — сказала Элл с широкой улыбкой.
Санта похлопала себя по бедру.
— А я знаю, что сейчас мистер Угрюмость сидит в комнате отдыха и пытается напиться до потери сознания, — даже так? Получается, Гейб не остался сидеть в раздумьях у себя в комнате. Санта кивнула. — Когда мы закончим, ты поставишь его на колени.
— Как и его чувства, — добавила Элл.
Эмерсон не знала, радоваться ли ей или бояться, зато точно знала другое — если дело касается Гейба, она просто не может сдаться.
Глава 14
Опустошив очередную рюмку, Гейб с размаху поставил ее на самодельную барную стойку.
Шоу рядом с ним сделал то же самое и скривился.
— Ладно, думаю, на сегодня хватит с меня этого самогона.
Домашний ликер не был мягким. Он обжигал пищевод, но зато затуманивал разум, что стало для Гейба веской причиной выпить еще.
— Снова, — кивнул он бармену, и Шоу вздохнул. — Ты сам хотел хорошо провести время, — сказал Гейб. — Может, и мне повезет.
Шоу поперхнулся, а Гейб мрачно выпил еще одну рюмку. Его абсолютно не интересовали расхаживающие по комнате любительницы солдат. Также ему было плевать, если некоторые женщины базы прямо заявляли о своей любви к сексу, в особенности с бойцами. В какой-то степени он даже считал их позицию неплохой.
Вот только Гейба не интересовали женщины…кроме одной.
Шоу закашлялся, а когда заговорил, голос его был задушенным.
— Святой ад. Тебе стоит посмотреть, какая крошка только что сюда вошла.
С вялым интересом Гейб обернулся поглядеть на дверь. И чуть не проглотил язык. В бар вошла Эмерсон. Уперев руки в бедра, она осматривала комнату. На ней по обыкновению был надет белый халат, но на этом все обычное заканчивалось. Блестящие волосы светлым облаком обрамляли лицо; глаза, подведенные чем-то темным, казались еще больше, а губы были дикого красного цвета. Надетая на Эмерсон черная облегающая юбка скромно заканчивалась у колен, но при этом в ней не было нихрена скромного. Ткань обтягивала каждый изгиб. Кофта — если это можно так назвать — красная, без бретелек обхватывала груди, как руки любовника. Наряд завершали красные туфли на высоких каблуках, выглядевшие не хуже смертоносного оружия.