– Ну ты и гниль, – выплюнул я и, развернувшись, вышел из зала.
В холле звуки музыки отдалились, я прошагал до ближайшего окна и тут же набрал Гриваса-младшего.
– Привет, Рос, – после серии длинных гудков отозвался приглушённый мужской голос.
– Как отец? – без лишних предисловий перешёл я к цели своего звонка.
– Плохо, Рос. Утром хватанул сердечный приступ. Вызвали бригаду скорой помощи, они сделали ЭКГ[1] и увезли его в кардиологию, в реанимацию.
Жив. Значит, есть надежда.
– А что спровоцировало? – немного расслабившись, прислонился боком к подоконнику.
– Да мы спровоцировали! – взорвался он. – Мы виноваты, понимаешь?!
Хоть кто-то в этой семейке в ладу с совестью.
– Опять побрехали с Тихоном, – продолжил сокрушаться Тарас. – Отец с Радой попытались нас успокоить… Ну, и…
Ясно, выходит, сестрёнка тоже внесла свой вклад – поддала жару.
– Будут новости, позвони мне. Рада рядом?
– Нет. Я не дома живу.
– Может, это и к лучшему…
На той стороне связи послышалось недовольное сопение.
– Я так не считаю, – парень запнулся. – Рос…
– Что? – заранее зная, что он мне скажет.
– Хочу, чтобы ты знал. Я люблю её. – Я промолчал. – И ещё… – произнёс он серьёзно. – На счёт участия в боях. Я не передумаю, Рос. Поэтому, если ты мне не поможешь – откажешься, – то я сам буду тренировать Вишенку, – с каким-то тупым упрямством добавил парень.
Осёл.
– Я тебя услышал, Тарас, но подумай сейчас лучше об отце. Подключи все ваши резервы, связи и возможности. Если будет нужна моя помощь, обращайся в любое время, – договорив, боковым зрением зафиксировал приближающуюся мужскую фигуру и, пропустив последнюю реплику Гриваса-младшего мимо ушей, отключился.
– Борис Эдуардович, – вытащил руку из кармана, здороваясь с отцом Ростиславы.
– Добрый вечер, – сжал он мою ладонь, приветствуя. – Пойдём. Хочу тебя кое с кем познакомить.
– С кем? – мы отправились вперёд, постепенно продвигаясь к входу в ресторан.
– Вадим Евгеньевич специализируется на проектировании и изготовлении быстровозводимых зданий.
– У него собственный завод?
– Да, они уже лет двадцать на рынке.
– А фундамент, монтаж? – заинтересовался я.
– Широчайший спектр услуг.
Погрузившись каждый в свои мысли, мы вернулись в банкетный зал.
Ещё на подходе к столу я отметил отсутствие Ростиславы, сместил взгляд правее и обнаружил недалеко от сцены Дениса Сергеевича: потягивая виски из бокала, он весело и оживлённо переговаривался с ведущим.
Далее Борис Эдуардович уделил время моему знакомству с партнёрами. Между нами завязался лёгкий разговор, который плавно коснулся темы металлургии, строительства, а впоследствии перетёк в деловую беседу и обмен визитками.
Девушку я заметил издалека.
Ростислава шла медленно… Размеренно...
Изящно покачивая бёдрами, она слегка придерживала пальцами воздушный шлейф своего платья, откровенно подчёркивающего каждый изгиб её пленительного тела. Вышивка игриво сверкала на ткани, не давая ей ни малейшего шанса остаться незамеченной.
Я встал, неотрывно скользя взглядом по соблазнительным округлым бёдрам… полной груди… тонкой обнажённой шее… Выше… чуть дольше задерживаясь на сочных красных губах, придающих женскому образу лёгкий оттенок порочности.
Сладкая порочная невинность…
Жидкий огонь прокатился по горлу, вынуждая меня судорожно сглотнуть. За грудиной зажгло. Языки пламени заплясали по позвоночнику.
Нехотя, но я заставил себя перевести глаза на причёску девчонки… Появилось нестерпимое желание вытащить все до единой озорно поблёскивающие шпильки и зарыться пятернёй в мягкие ароматные волосы, заставляя девчонку откинуть голову назад, чтобы вдоволь насытиться греховной чувственностью её губ.
Я провокационно провёл языком по своей нижней губе.
Ростислава хитро сузила глаза и… улыбнулась.