– Где ты её откопала вообще? – нахмурился.
– В инете, – пожала плечами. – Она должна была стать проводником между нами и… духами.
– Должна была? – зацепился за её слова. Ростислава повела головой.
– Медиум перед сеансом с нами поговорила. Приободрила даже. Сказала, что духи уже готовы и… ждут общения, – на этом моменте девчонка стыдливо спрятала лицо на моей груди и зашептала прямо в солнечное сплетение: – Она начала раскладывать на столе всякую ритуальную атрибутику: ножи, свечи… серп… спиритическую доску. Ну, знаешь… – подняла глаза, – такую, с алфавитом, словами и стрелкой. А нам велела подумать над вопросами для ответов типа «да», или «нет». Когда она закончила, мы все взялись за руки и закрыли глаза. Жасмин что-то бубнила…Может, заклинание какое-то… не знаю, – Котёнок вдруг замолчала и оплела мой торс руками, буквально вжимаясь в меня своим телом.
Я зарылся носом в мягкие женские волосы. В ноздри тут же ударил тяжёлый, выворачивающий нутро, душок благовоний. Поморщившись, отвернулся, прислоняясь щекой к её макушке.
Глава 29.2
– Там так воняло ладаном и какими-то пряностями, – будто сумев подслушать мои мысли, сдавленно заговорила она. – И все эти разноцветные свечи… Фиолетовые, синие, оранжевые… – затараторила. – Они так чадили. Мне стало душно. А в какой-то момент даже показалось… Показалось, что стол приподнялся над полом… Голова закружилась и я… я… Рост, – она снова вернула мне взгляд синих турмалинов. В них застыл животный ужас. – Мне почему-то послышался запах горелого пороха, – её голос звучал всё тише и тише. – А потом над ухом кто-то сказал: «Убереги», – последнее слово она прошелестела беззвучно, одними губами.
– Ты ушла оттуда? – догадался я.
Она мрачно хмыкнула:
– Скорее, удрала: подскочила, как на пружинке, вырвала руки – хотя Жасмин предупреждала, что разрывать круг запрещено. Но она не принуждала меня остаться, позволила уйти.
– Да, Котёнок… С тобой не соскучишься, – улыбнулся, пригладив её волосы. Девчонка фыркнула, и я притянул её голову к груди.
– Думаешь, у меня просто разыгралось воображение? – прогудела немного обиженно.
– Я этого не говорил.
– Не говорил, – подтвердила она.
«Хоть и думал, да».
– Но предпочитаю всё-таки не закрывать глаза на очевидное – этот сеанс не стоил того. Он не принёс тебе облегчения, стало только хуже на душе.
Ростислава посмотрела на меня, в её глазах стояли слёзы:
– Что может быть хуже неизвестности?
Я очертил взглядом изгиб женских бровей, скользнул по совершенной линии носа, приласкал контур по-детски припухших губ.
Спустя несколько болезненных секунд я хрипнул:
– Хорошо, что ты это понимаешь.
Мой ответ девчонке не понравился: на мгновение нахмурившись, она приоткрыла рот, чтобы высказаться, но я опередил: – Пойдём, – ухватил её за руку и потянул за собой к заднему выходу, вынуждая часто перебирать ногами.
– Куда?! – ошарашенно воскликнула она.
– Я задолжал тебе сюрприз.
– Что – прямо сейчас? – шмыгнув носом, удивилась Ростислава.
– Почему – нет? – усмехнулся, отпуская её ладонь и распахивая дверь, ведущую на улицу.
Ночной мрак на территории неплохо рассеивали множество светодиодных уличных прожекторов, установленных по периметру двора. Поэтому девушка без опаски переступила порог и вышла из дома. Следом за её кроссами по мелкой щебёнке зашуршали мои кеды.
Когда справа загремела решётка вольера, Ростислава резко остановилась.
Затормозив за её спиной, я медленно наклонился к блестящим тёмным волосам.
– Пугливый, Котёнок, – прошептал на ушко, касаясь губами маленькой нежной мочки. – Это Брут.
Услышав мой голос, пёс возбуждённо заскулил и повизгивая забегал взад-вперёд, с задором хлестая воздух сильным хвостом. Я обогнул девчонку и, в два шага оказавшись возле вольера, просунул пальцы в ячейку. Брут тут же ткнулся в них мокрым носом.