На том месте, где кучковалась толпа шантов, теперь красовались три белоснежных холма. Такие обычные прозрачные, ледяные айсберги в сердце пустыни, только вот в своём нутре они несли человеческие фигуры, запечатлённые в разных позах. Одни лежали, другие сидели, некоторых смерть застала в прыжке, и это выглядело так безобидно и даже комично, что я только через некоторое время понял, что только, что убил много живых людей, плохих, злобных, но живых. Надо, было, что-то сказать, но в голову лезли, одни глупости, типа, как я теперь буду доставать трофеи, и сколько придётся ждать, пока вещи оттают, если я не смогу их сам оттуда выковырять.
Я вздрогнул, от прикосновения, вяло повернул голову и наткнулся взглядом на морду Хана.
— С тобой всё в порядке? — Обеспокоенно спросил он.
Странно, беспокойство, с чего бы это.
— Да, вроде нормально, по крайней мере, лучше, чем у них. — Я кивнул в сторону айсбергов. Потом вспомнил, что так и не позаботился о Хеке и дернулся, как от удара.
— Ты чего? — Хан неуловимым движением оказался рядом со мной.
— Вы Хека нашли? — Взволновано спросил я.
— Фух, я-то думал, что-то случилось. — Облегчённо проговорил он.
— Он весь в крови был и лежал, как не живой, а я со всем этим дерьмом, забыл о нём. Ты считаешь, ничего не случилось!! — Все же нервы сдали, не привык я ещё к массовым убийствам, своими руками.
— Спокойней друг, ты просто забыл, что мы не люди. Его оглушили, но пули у них были обычные, поэтому пока он лежал без сознания, его тело залечило себя, вытолкнув кусочки свинца наружу. Правда, пуль было несколько больше, чем мы можем вынести, но это ничего страшного, калибр был мелкий. Сейчас ему нужен долгий отдых и много еды, чтобы восстановиться.
— Хорошо, а то я же не знал что для вас смертельно, а что нет, так предполагал. — Мой голос звучал тихо и как-то бесчувственно.
— Для нас только пластик опасен, а всё остальное ерунда. — Он сказал это буднично, с любопытством рассматривая фигуры, заключенные в ледяные барханы.
Вот это сюрприз!! Такая новость меня вывела из состояния апатии, что впрочем, я не заметил. Как же, заметишь тут, когда любопытство берёт бразды правления в свои загребущие руки. У меня на родине оборотни боялись серебра, а тут пластик, обычный пластик!
— Он, что убивает вас? — С нескрываемым любопытством спросил я.
— Кто? — Недоумённо ответил оборотень.
— Ну, пластик. — Нетерпеливо сказал я.
— Нет, ну… вернее не сразу, нам просто плохо становится. Он попадает в тело и если его не вынуть, через некоторое время он растворяется в крови. Потом там начинают происходить химические реакции. Тело слабеет, и мы перестаём контролировать свой облик. Организм просто сходит с ума, переходя из одной ипостаси в другую. Ханн может выжить, если его организм справится, но это уже будет больной ханн, такие ханны не могут меняться, и остаются в облике людей до конца своих дней.
— И сколько надо пластика, чтобы такое произошло. — С интересом спросил я.
Он оскалился.
— Не волнуйся, сколько бы твердого пластика ни было, у нас есть время, что бы от него избавиться. Простой твердый пластик нас обжигает и на регенерацию тканей затрачивается очень много времени, но у нас есть время от него избавиться, пока он не растворился в крови. Так, что самое главное, вытащить из тела инородные тела. По-другому действует концентрированный жидкий пластик, практически сразу впитываясь в кровь, он уничтожает нас, процесс не обратим. К счастью пока таких пуль у шантов замечено не было.
Чего мне волноваться? Судя по его роже, он имел ввиду совсем другое, когда говорил о волнении. Ну да, чужой человек узнает методы уничтожения оборотней, здесь заволнуешься, причём, думаю за себя, а не за них, хотя чего уж там, сам ведь начал спрашивать, знания лишними не бывают, ну, а если они решат меня убить, то уж точно не из-за этих знаний.
— Волнение здесь не причём, просто нужно знать, слабости того, кто прикрывает тебе спину. Вы же не бессмертные, как показали недавние события. — Спокойно ответил я.
— Мои братья не могут жить без головы, а демоны отрывают их качественно, так, что пластик не самая большая проблема. — Он нахмурился.
— Извини, я не хотел напоминать тебе о потерях, просто я должен знать, как вам помочь если, что.
— Да я понял, не оправдывайся, я тебе верю, не думаю, что я ошибся в тебе. Ведь ты не умеешь закрывать свои эмоции. — Слова прозвучали одновременно, как утверждение и вопрос. Он уставился на меня, своими желтыми глазами, внимательно рассматривая.