Однако я не собираюсь безрассудно доверять ей, как Мирай-сан.
Хотя она тоже не перестала бы сомневаться в Цукимори, если бы была на моем месте.
Потому что я знаю о рецепте убийства.
После того, как Цукимори начала работать в Виктории, Усами тоже стала тут частым гостем.
Поскольку она очень открытая, то сразу познакомилась с персоналом и менеджером, и стала постоянным клиентом. А я весь день находился в напряжении, опасаясь того, что Кудзирай-сан может предложить ей работу.
- Эй, Нономия. Нономия, послушай!
Поскольку обычно она шла к нам после окончания занятий в клубе, то в большинстве своем к моменту ее прихода число посетителей начинало падать. А затем она счастливо рассказывала о том, что с ней сегодня произошло.
- Меня включили в основной состав на следующую игру!
- Поздравляю. Позволь мне по этому поводу угостить тебя каким-нибудь напитком.
- Ура! – закричала она так энергично, что почти вскочила на ноги. - Э-э, в таком случае, могу ли я попросить еще кое-что?
Она внезапно заволновалась и начала смущенно поглядывать на меня. Из-за больших круглых глаз она напомнила мне крошечную обезьянку.
- Если это в моих силах.
- Могу ли я тебя сфотографировать?
- Зачем? Мы и так видимся почти каждый день. Поэтому нет смысла делать фотографию.
- Нет, есть! Я хочу твою фотографию в костюме официанта!
- Ясно, - я сделал вид, что размышляю об этом. - Нет.
- Почему нет?! Что в этом плохого?! Это же не больно!
Было так забавно, когда она начинала злиться и становилась похожей на непослушного ребенка.
- Я не очень фотогеничен.
Я не лгал. Так оно и есть.
- Но твой костюм классно выглядит. Говорю тебе, будет жалко упускать такую возможность! Давай, всего один раз! - она страстно пыталась переспорить меня.
- Ну, раз уж ты наконец-то попала в основной состав и так сильно этого хочешь…
- Э? Можно?
Глаза Усами засверкали в надежде...
- Я отказываюсь.
Которую я с радостью разрушил.
- Э-э-э?! Почему?!
- Потому что я не хочу потерять душу.
- Это глупое суеверие!
Издевательство над Усами было для меня чем-то вроде смысла жизни. Поскольку наблюдение за ее реакциями было сродни поеданию хрустящих чипсов, то я не мог перестать мучить ее.
- Блин! Ты жмот!
- Говори, что хочешь, но мой ответ от этого не изменится.
- В таком случае, я сделаю это тайно.
- Поскольку ты уже сказала мне об этом, то какая же это тайна?
- Получай!
Усами выдержала драматическую паузу, а затем наставила на меня свой мобильник и попыталась сделать снимок. Я инстинктивно отвернулся.
- А-а-а! Зачем ты отвернулся?!
- В нашем заведении фотографировать запрещено. Если ты не будешь подчиняться этому правилу, мне придется попросить тебя уйти, - объяснил я ей официальным тоном, в результате Усами надула щеки и положила телефон обратно в сумку, прошипев: «Жмот!»
Я не смог сдержать смех.
- Выше нос, Усами. Я не могу разрешить фотографировать, но вместо этого я угощу тебя десертом.
Ее угрюмый взгляд пробудил во мне желание побаловать ее. Думаю, это еще одна форма морковки на палке.
- Охлажденный шоколад и пирог из манго.
- Будет исполнено, - ответил я и, изобразив самую лучшую из своих улыбок, направился на кухню передать заказ.
Я не могу позволить моему настроению упасть, это было слишком важно. Прямолинейность Усами словно снимала с меня весь накопившийся стресс. Возможно, все дело было в том, что мне приходится целый день общаться со странным, мягко выражаясь, человеком.
- Ты похож на ребенка, забавляющегося с любимой игрушкой.
Подперев подбородок руками, Мирай-сан криво ухмыльнулась.
- Почему, я никогда не считал ее игрушкой! - ответил я, пробивая на кассе счет, после того, как передал полученный заказ Саруватари-сану.
Разумеется, Мирай-сан своим острым взором уже заметила, что я неравнодушен к Усами. Хотя я и не собирался это скрывать.
- Было бы хорошо забрать ее домой в качестве домашнего животного.
У меня в голове возник образ маленькой обезьянки, изо всех сил пытающейся съесть манго, которое было размер с нее.
- Разница невелика.
- В любом случае, действительно - она мне немного нравится.
- Довольно странно с твоей стороны так легко признаваться в подобном.
Мирай-сан удивленно уставилась на меня.
- Зависит от того, о ком идет речь. Ее прямолинейность вынуждает и меня быть честным.
- Ха, замечательно! Сделай ее своей девушкой, чтобы она исправила твою извращенную натуру!
Мирай-сан, подавшись вперед, громко рассмеялась.
«Эта извращенная натура, о которой ты все время говоришь, непременно будет извращена еще сильнее, если тыбудешь моей девушкой», - подумал я, но решил промолчать.
- С моей точки зрения, это весьма правдоподобно.
Я не заметил, когда подошла Цукимори.
- Как я погляжу, Чизуру тоже нравится Нономия-кун, - сказала она, показав свою взрослую улыбку, которая ей так хорошо удавалась.
- Ого. Значит, она тоже не чувствует к нему неприязни? Я и не подозревала, что Нономия такой ловелас.
Мирай-сан с беспокойством посмотрела на Цукимори. В моем же взгляде не было ничего, кроме подозрения.
Что она задумала?
В отличие от Мирай-сан, которая не знала, что Цукимори попросила меня встречаться с ней, я не имел ни малейшего понятия, зачем ей поощрять отношения с Усами.
- Почему бы тебе просто не начать с ней встречаться?
Мирай-сан не упустила такой замечательный шанс.
- Не мне это решать. Или я просто невежда, а отношения зависят только от одного человека?
- Эй, разве Ёко не сказала, что твои шансы довольно велики?
Мирай-сан насупилась, услышав мои несдержанные слова.
- Ты тоже хороша, Цукимори. Я не ожидал, что ты безо всякой причины попытаешься нас подогнать. Подобные неосторожные замечания оскорбляют меня и Усами.
Я понял, что раздражен. Не разозлен, а именно раздражен. Не как огонь, а словно тлеющие угли.
- Ты прав, Нономия-кун. Мне не следовало это говорить. Мне очень жаль.
Цукимори охотно признала свою ошибку и поклонилась в качестве извинения.
- Э-э, да, прости. Я не ожидала, что ты так серьезно все это воспримешь, - Мирай-сан смущенно преклонила голову, последовав примеру Цукимори.
- Нет, это мне следует извиниться. Я просто не привык к подобным разговорам.
Я продемонстрировал им что-то вроде самопорицания, это был лучший способ избавиться от раздражения.
Мы постояли в тишине несколько секунд.
А затем Мирай-сан потеряла к этому всякий интерес и исчезла на кухне в поисках того, на кого решила излить свое недовольство: «Саруватари!»
Цукимори отвернулась от меня и продолжала стоять на месте. Ее неуверенная поза не соответствовала сложившемуся у меня представлению о ней.
Что же касается меня, то я все еще испытывал дискомфорт, ощущая горькое послевкусие на кончике языка даже после того, как наш разговор закончился.
Это чувство не было тем раздражением, которое возникло от слов Мирай-сан по поводу Усами.
Разумеется, я не люблю, когда люди необдуманно влезают в личные дела других людей. Однако такое часто случается. Поэтому я должен был научиться реагировать на это соответствующим образом: уклоняться или приспосабливаться, и без колебаний скрывать свои чувства, как я и поступал до этого.
Но сейчас я укорял себя за то, что выставил свои чувства напоказ. Это ведь совсем на меня не похоже. Возможно, я впервые сделал это.
Почему я был настолько раздражен? Это было отвратительное чувство. Хотя я знал о нем, но не понимал его причины.
В тот момент я услышал бормотание.
- Мне очень жаль, - прошептала Цукимори слабым, болезненным голосом, который с легкостью утонул в шумном кафе. Я не видел ее лица, потому что она все еще стояла ко мне спиной, но почувствовал, что ее слова были не извинением, а скорее раскаянием.