Когда я уходил, она укоризненно прошептала мне на ухо: «Я не хочу оставаться одна», - и слабо ухватилась за мою одежду.
Я сделал вид, что ничего не услышал, и аккуратно разжал ее пальцы.
Разумеется, мне было неприятно оставлять ее одну. Разумеется, в данной ситуации мое присутствие ничего бы не изменило, но ей, по крайней мере, было бы с кем поговорить. Нет ничего плохого в том, чтобы дать ей хотя бы ненадолго забыть о своем горе, пусть даже при помощи моей дешевой жалости.
Однако я не смог решиться на то, чтобы возбудить подозрения Конана, который, ухмыляясь, разглядывал нас.
К моему удивлению, когда я сел на заднее сидение полицейской машины, Конан сел рядом со мной.
Заметив мой недоуменный взгляд, он рассмеялся: «Не бери в голову, я просто хотел с тобой немного поболтать».
Однако я почувствовал в его смехе власть полицейского.
Мы проговорили всю дорогу до моего дома. Хотя восемьдесят процентов слов принадлежали ему.
- Ты парень Ёко-тян, не так ли? Э? Нет? Ты же был у нее дома. Послушай, обычно парень не приходит так поздно в гости к девушке, если она не его подруга. А-а-а, сослуживцы, ясно. И еще одноклассники. О-хо-хо, значит, между вами ничего нет. Ну, ты же понимаешь, что твой милый друг и помощник чуть не начал завидовать тебе и твоей цыпочке! Верно? Разве ты не согласен? Эй, смотри на дорогу! Хотя это я не тебе! Хе-хе! - пошутил Конан, вовлекая в разговор молодого полицейского, который вел машину. - Кстати, вот мой номер телефона, мой новый приятель. Звони, не стесняйся. Это мой служебный номер. Что я хочу этим сказать? О, я всего лишь хотел прояснить, что я честен. Может, я и не произвожу такого впечатления, но мне не хватает женского внимания! Хм? Произвожу? Почему-то люди всегда мне такое говорят. Ха? Ты не это хотел узнать? Ах, не надо сдерживаться, потому что разговоры помогают расследованию. Когда мы кого-нибудь разыскиваем, то всегда рады любой информации. Никогда не знаешь, что именно может оказаться зацепкой, пусть даже поначалу это выглядит сущей безделицей. Ты можешь отрицать, что встречаешься с Ёко-тян, но, судя по тому, что я видел и слышал от нее, вы довольно близки. Поэтому если ты узнаешь что-либо, касающееся ее или ее матери, позвони мне.
И Конан начал регулярно мне названивать.
Можно не говорить, но каждый из его звонков был весьма продолжителен.
Разумеется, эти долгие разговоры меня невероятно раздражали, и я до сих пор мне не проявлял к нему симпатии. Однако я продолжал играть в его партнера, потому что решил немного воспользоваться им, ведь он хотел сделать со мной то же самое.
За то, что я рассказал ему все, что знаю, он уведомлял меня о текущем ходе расследования. Хотя этот обмен был явно не в пользу Конана, потому что вся данная мной информация была очевидной и общеизвестной. Возникает вопрос - выдавал ли он мне данные о ходе дела благодаря своей прирожденной болтливости или же он просто считал все это малозначимым.
В любом случае, меня всегда интересовали его звонки, какой бы ни была тема разговора.
Несмотря на мое мнение о самом Конане, я был заинтригован особенностями работы полиции, а его истории идеально подходили для моего хобби - фантазирования.
Наконец, все улеглось, и Ёко Цукимори собралась вернуться в школу и на работу.
Однако за день до этого в «Виктории» перед самым закрытием появился один посетитель.
- Ага, теперь понятно, почему ты не интересуешься девушками, Нономия, - подперев руками подбородок, сказала Мирай-сан, разглядывая подтянутого мужчину, который присел за столик.
Дополняя образ, этот похожий на жиголо человек бодро махал рукой в сторону кухни, а точнее мне.
- Я специально не стану спрашивать, что именно ты нафантазировала, но позволь мне заверить тебя, что ты ошибаешься.
- Тогда кто он? Твой друг? Он довольно стар для того, чтобы быть твоим другом.
- Нет, это полицейский.
- Он? По-моему, он скорее похож на жиголо, - сказала Мирай-сан и прищурилась. - Итак, что же такого ты натворил? Конечно, я всегда считала, что ты однажды пойдешь по кривой дорожке, но…
- Мирай-сан.
- В чем дело, преступник?
- Думаю, мне следует поговорить с тобой, как следует.
- Я ошиблась?
- Да. Я общался с ним - кстати, его зовут Конан - по делу об исчезновении матери Цукимори.
- Ясно, - нахмурившись, ответила она и кинула в рот кусочек шоколада с миндалем.
Видимо, она сочувствует Цукимори. Если подумать, когда Ёко перестала появляться на работе, то Мирай-сан начала вести себя гораздо тише. Ну, то же самое касается менеджера и Саруватари-сана.
Похоже, что Ёко Цукимори стала неотъемлемой частью персонала «Виктории».
- И? Почему этот Конан решил с тобой встретиться?
- Без понятия! Я бы и сам хотел это знать!
А затем Мирай-сан необычайно широко раскрыла глаза.
- Ух! Эй! Нономия! Этот полицейский только что мне подмигнул!
- Он - повеса, именно такой, каким выглядит.
- А-а-а, я так сильно хочу врезать ему по лицу…
- Пожалуйста, не надо. Он же все-таки полицейский.
- Тебе следует получше выбирать знакомых.
- Согласен…
Мне совершенно не хотелось выслушивать все это, но, к моему сожалению, она была абсолютно права.
Когда я принес заказанный кофе Конану, не имеющему ни малейшего понятия о моей неловкости, на меня обрушился нескончаемый поток слов.
- Вот это я понимаю, колючий взгляд. Я выгляжу для нее так, словно какой-то жук-пришелец. Я весь дрожу! Ты можешь мне не верить, но я не против мазохизма. Понимаешь, я испытываю слабость к таким, гм, доминирующим женщинам. Как ее зовут? Сколько ей лет? Она замужем? Пожалуйста, Нономия-кун, представь нас! - разглядывая Мирай-сан, он без умолку болтал, словно не зная слова «сдержанность».
- Тебе больше нечего делать, кроме как бездельничать здесь?
- Если бы! Я даже отменил все свои свидания! О, но я не скажу, с кем я собирался пойти на свидание, салага.
- Да мне наплевать.
- Ха, ты никогда не изменишься, - усмехнулся Конан и попробовал свой кофе. - Вау! - он радостно улыбнулся. - Хотел бы я, чтобы выдалсяхотя бы один спокойный день. Но даже в таком маленьком городе всегда что-нибудь да происходит. Благодаря этому, я просто завален работой. 24/7.
Конан скорчил забавное лицо и протянул перед собой обе руки.
- Тогда почему бы тебе не перестать валять здесь дурака? - спросил я. Его лицо помрачнело.
- У тебя вообще есть сердце? Мы, полицейские, тоже люди. Не будь с нами таким грубым! - он метнул в меня полный укоризны взгляд. - Одна или две чашечки кофе - это не слишком большая просьба, - сказал он, поднося ко рту чашку кофе.
Я не хотел вкладывать сарказм в свой вопрос. Я задал его, потому что на самом деле беспокоился.
После того, как происшествие с матерью Цукимори было исчерпано, у него больше не должно быть причин встречаться со мной. На самом деле, с момента обнаружения ее матери, мы ни разу не разговаривали.
Я сказалему, что кофе в «Виктории» очень вкусный, но вряд ли он пришел сюда только ради того, чтобы насладиться им.
А далее, словно прочитав мои мысли, Конан добавил: «У тебя есть пара минут, верно? Не против уделить мне немного времени? Почему бы нам не зайти в ресторан, расположенный рядом со станцией, и немного поболтать? Я угощаю! Но позволь предупредить: это не свидание. Не пойми меня неправильно!»
Теперь я понял. То, что он пришел сюда перед самым закрытием, не было совпадением. Он что-то от меня хотел.
Я кивнул: «Конечно».
У меня не было ни малейшего понятия, зачем ему понадобился я, но поскольку я не испытывал неприязни к беседам с этим нестандартным детективом, у меня не было причин отказываться.