- Да, не хочу.
Я произнес эти слова от всего сердца. До этого момента один только я подозревал Цукимори. То, что внезапно появился какой-то коп и начал под нее копать, вызвало у меня отвращение. Как если бы кто-то начал придираться к тому, как я играю.
Видимо, Конан принял мой ответ как знак согласия. «Отлично! - он радостно кивнул. - Девушка! Я бы хотел еще одну чашечку кофе! И стакан воды!»
Он допил остатки кофе из полупустой чашки.
После этого мы проговорили еще час, в течение которого я подробно рассказал ему о Цукимори.
Я передал всю информацию, которую знаю, включая такие вещи, как ее популярность и успешность как в школе, так и на работе. Конечно, я умолчал о признании в библиотеке, но вместо этого рассказал ему, почему она начала работать в «Виктории» или что случилось той ночью, когда пропала ее мать. Так подробно, как только мог.
Я понял, что от этого человека ничего не смогу утаить. Поэтому решил, что для меня будет лучше, если я смогу завоевать его доверие тем, что не буду ничего скрывать.
Под конец Конан попросил меня связаться с ним, если я что-нибудь разузнаю, и сказал, что он также выйдет на связь, если я ему для чего-нибудь понадоблюсь, и после этого мы расстались.
Разумеется, я ни слова не сказал о рецепте убийства, хотя у меня и были сомнения на этот счет.
Я уже неоднократно убеждался в его детективных способностях, поэтому меня не обманывает его экстравагантный внешний вид и нетипичное поведение. Если я дам ему эту важнейшую зацепку, то он, несомненно, сможет докопаться до скрытой истины этого происшествия, чего мне никогда не достичь своими силами.
Чтобы воплотить мое желание и узнать «все о Ёко Цукимори», более эффективного средства, чем рассказать Конану о рецепте убийства не найти. Но я не смог заставить себя сделать это.
Потому что рецепт убийства принадлежал мне.
Однако я кое-что понял. Это было единственное и в то же самое время самое важное открытие.
Именно. В конце концов, рецепт убийства еще не потерял своей привлекательности.
Сомнение
К моему неописуемому удивлению, в глазах многих учеников виднелась не жалость, а зависть.
Как только Ёко Цукимори появилась в школе, все стали бороться за право побыть рядом с ней. В мгновение ока перед ней образовалась крепостная стена.
- Ты в порядке, Ёко-сан? Не устала? Если я чем-нибудь могу помочь, то сразу говори, хорошо?
- Спасибо, Чизуру. Мне стало лучше, когда я увидела твое прекрасное лицо. Мне стоило прийти в школу раньше, - она лучезарно улыбнулась и нежно погладила Усами по щеке, пока Усами обеспокоенно глядела на нее.
Цукимори взглянула на окруживших ее людей. «Я искренне благодарю и всех остальных. Я не могу выразить словами, как я счастлива… что вы беспокоились обо мне. Мне невероятно повезло, что у меня есть такие добрые одноклассники!»
Не прекращая улыбаться, она закрыла глаза и приложила руки к груди.
Подталкиваемые ее глубокими чувствами, одноклассники кротко закивали.
Я едва сдержал смех, видя серьезные лица Камогавы и его приятелей, которые никак не подходили к их образу.
Сначала народ хотел утешить расстроенную Цукимори, но все вышло наоборот. Если бы кто-то сфотографировал то, что происходило в классе, и сказал мне, что это Цукимори утешала своих расстроенных одноклассников, я бы даже не усомнился.
Другими словами, Ёко Цукимори могла спокойно обойтись без нашей никчемной жалости.
Она могла блистать только перед зрителями.
Несмотря на школьную форму и одинаковый возраст, лишь она выделялась из толпы, сверкая, словно луна в темнейшую ночь: великолепная и элегантная.
Поскольку пробиться сквозь защищавшую ее крепость было невозможно, я стал членом массовки, наблюдавшей за очаровательной принцессой издалека.
Впрочем, время от времени наши взгляды встречались.
Я бы соврал, если бы сказал, что не понял ее моливший о спасении взгляд. Но с одной стороны, я бы выглядел глупо, если бы ошибся, а с другой - для меня, ни во что не ставившего рыцарей, было неразумно добровольно браться за столь энергоемкое дело. Потому я выскочил из класса и превосходно исполнил роль массовки, тихо наблюдая за облаками через окно коридора, пока не начался урок.
Положение дел не изменилось даже во время перемены.
Я быстро сообразил, что мне не удастся поговорить с ней в школе, и потому решил во время перерывов коротать время в тихом коридоре, вдали от шума.
В ответ на мое решение умная Цукимори начала писать мне записки и передавать во время перемен, потому что не могла просто взять и начать разговор.
Чтобы никто не заметил, она передавала их, проходя мимо и не глядя в глаза. В основном, просто засовывала в мой карман.
К окончанию уроков у меня уже было пять записок.
Я разложил их в том порядке получения:
«Почему ты мне не помог?»
«Ты же знаешь, что я чувствую?»
«Нам так долго не удавалось поговорить».
«Я буду в библиотеке во время перерыва на обед».
«Я и забыла, как ты жесток».
Она наверняка поняла, что послания сделали свое дело. Я чувствовал ее несгибаемую гордость - она решила придерживать эту тактику.
К слову, во время обеденного перерыва я позволил себе поспать. Поскольку мне все равно придется говорить с ней на работе.
Зная ее, оставалась еще одна записка, которую она мне не передала. После прочтения последнего листочка я сразу подумал о «внешкольном» послании.
Как и ожидалось, она обронила клочок бумаги на мою парту, проходя мимо и бодро попрощавшись с одноклассниками.
Я улыбнулся, когда прочел в спешке написанное послание. По меньшей мере, это была просьба, которую я не мог проигнорировать, так что я быстро собрал портфель и вышел из класса.
«За сегодня я очень устала. Мне не хочется идти пешком. Подвези меня на велосипеде до кафе. Взамен я прощу тебя за твое поведение».
Похоже, не так-то легко всегда быть на виду. Простое наблюдение за этим высасывало из меня все силы, а уж о ней и говорить не приходится.
Удовлетворенный тем, что она показала слабость, пусть и на клочках бумаги, я решил исполнить желание принцессы и подвезти ее.
Выходя из школы, я заметил высокого мужчину у парадных ворот.
Он незамедлительно помахал мне рукой, подзывая к себе, «спрятавшемуся» в тени ворот.
Я предпочел бы не замечать его, но он не из тех людей, которые позволят себя игнорировать. Он просто пойдет за мной, пока не добьется своего.
Я вытащил мобильный телефон и быстро напечатал сообщение. Сказал Цукимори, что не смогу ее подвезти.
Я не хотел вовлекать ее в «это дело». Не из-за героического желания защитить, просто это было чем-то личным.
Ответ пришел спустя пару секунд.
«Ну и катись ко всем чертям!»
Столько символов - вот это скорость! Я с легкостью мог представить, как она в ярости и с невероятной скоростью нажимала на клавиши.
Я понимал, что виноват во всем сам, и несколько расстроился. А потом махнул рукой. В конце концов, именно я избегал ее весь день.
Не было особой причины.
Я просто не хотел быть одним из многих.
- Здорово! Не будем стоять здесь, давай сядем в машину.
Как и всегда, у Конана было хорошее настроение.
- Что тебе нужно?
Я специально ответил так, словно у меня плохое настроение.
- Ты действительно хочешь услышать?
- Да. Мне нужно идти на работу, так что я предпочту воздержаться от бессмысленных бесед.
- М-м… Что ж, я мог бы сказать, но про это в самом деленеприятное дельце не стоит говорить у ворот школы. Все еще хочешь узнать? - спросил он, изогнув бровь, благодаря чему я насладился шокированными взглядами проходивших мимо учеников.