Не принимая внимания то, что это было не свидание, я согласился. И правильно сделал.
Мне понадобилось некоторое время, чтобы отделить себя от повседневной жизни.
Я подошел к парку. В нем не было ничего особенного, просто маленькое местечко, покрытое деревьями, с разбросанным то тут то там игровыми площадками. Единственное, что бросалось в глаза, - белая деревянная башня рядом с обрывом.
Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Свежий воздух заполнил мои легкие. Я медленно выдохнул, в последний раз проверил левый нагрудный карман и вошел в парк.
- Я устала ждать.
Я прищурился и посмотрел туда, откуда исходил голос.
- Но я должен поблагодарить тебя за то, что ты пришла вовремя.
Я затаил дыхание. Белоснежная Цукимори сидела на красных турниках.
- Тебе идет черное, Нономия-кун.
Кроме белой рубашки под пиджаком, я и правда был одет во все черное.
Цукимори хихикнула: «Но именно этого я и ожидала, потому оделась во все белое».
На ней было белое платье, а на ногах белые туфли. На плечи она накинула прозрачную белую шаль, в волосах была белая заколка.
Мне казалось, что сама луна держалась на плечах белой, как снег, Цукимори.
- Начнем наше свидание?
Ёко Цукимори скрестила ноги и оперлась на плечо, слегка откинув голову. Локон прекрасных черных волос спадал на ее губы.
Эта картина была похоже на сон. Я быстро покачал головой, чтобы развеять это впечатление.
- Помнишь, на следующий день после того, как попросила меня встречаться с тобой, ты сказала, что нам необходимо лучше понимать друг друга?
- Да, - она кивнула головой.
- Еще ты сказала, что я могу принять решение, когда мы узнаем друг друга, верно?
- Да, - она прищурила один глаз.
- К несчастью, я все еще не понимаю тебя. Мы пока не можем встречаться.
- Тогда что ты хочешь узнать обо мне?
«Все», - чуть не сказал я. Но, судя по ее уверенной улыбке, я мог спросить только одно.
- Это ты убила ее?
Моментом позже она прыгнула с турников в темное синее небо.
Ее шаль развевалась, как крылья лебедя, а сама она приземлилась так мягко, словно была перышком, упавшим с этих крыльев.
- И о чем это мы говорим?
- Что ж, ты можешь назвать это… - я притворился, что раздумываю, и продолжил со своим обычным безучастным лицом, - разгадкой головоломки Ёко Цукимори.
Цукимори продолжала улыбаться, как и всегда.
- Ясно, похоже, нас ждет кое-что поинтереснее свидания.
Но именно такой я и хотел видеть ее, моего драгоценного врага.
Одно время я думал, что Цукимори никого не убивала, поскольку был уверен, что она не станет так глупо поступать.
Однако с появлением крайне проницательного мужчины ситуация приняла неожиданный оборот. Моя теория была разбита вдребезги парой сомнительных обстоятельств и противоречий, о которых поведал мне Конан.
По правде, мои сомнения неизбежно бы проснулись вновь и без него, учитывая, как хорошо я знал Цукимори и рецепт убийства, случайно попавший ко мне.
Кому-то может показаться странным то, что я уверился в ее невиновности.
Я и вправду думал, что во всем виновата ее мать, потому что рецепт убийства был написан ее рукой. Однако эти улики не доказывали невиновности Цукимори.
Я сам был решающим фактором в своей вере в ее непричастность.
Только теперь я понял, что очень не хочу видеть ее убийцей. Можно сказать, что мое воображение лишь за это и держалось, потому что мне не хотелось терять интересного человека.
Другими словами, ее невиновность была моим капризом.
Я сел на перила, а она забралась на качели.
Я начал объяснять, почему начал сомневался в ней, вспоминая одну причину за другой.
Подозрительно вовремя сделанный звонок из кулинарной школы; беззвучный режим на ее телефоне; ее неестественное поведение, когда она пошла за полотенцем, а не начала искать свою мать, и то, что предсмертная записка была написана не от руки, а напечатана на компьютере. Еще я сказал ей о своей гипотезе, по которой она желала, чтобы именно я нашел предсмертную записку.
Цукимори молча слушала меня и кивала, ничего не отрицая и не подтверждая.
Выслушав меня до конца, она задумчиво взглянула на небо, прежде чем с уверенностью спросить: «Это ведь наблюдения Конана-сана?»
Я кивнул головой. Все верно, большую часть аргументов я почерпнул из бесед с Конаном.
- Но я согласен с ним, так что можешь считать их моими.
Цукимори притворно удивилась.
- Так вы об этом шушукались все время? – она нахмурилась и слегка надула губы. – Как подло! Вы оба меня подозреваете?
- Нет, - я покачал головой. – Конан-сан к этому делу больше не причастен. Я – единственный, кто подозревает тебя.
Она восхищенно ахнула: «Не верится, Конан-сан больше не подозревает меня, а ведь он был так настойчив. Что за магию ты использовал, Нономия-кун?
- Все благодаря твоей подсказке, - туманно объяснил я, не упомянув о «Рецепте любви».
«Если ты хочешь узнать, о чем он думает, просто подумай, что бы ты сделал на его месте!»
Без этой подсказки я, наверное, так и не смог разобраться с Конаном.
- О, так я смогла помочь тебе? – Цукимори улыбнулась. Этим взглядом она напоминала заботливую сестру, которая радуется достижению своего младшего братца.
Поэтому я тяжело вздохнул.
«Понятно… она и правда спасла меня», - подумал я.
Она с первого слова догадалась, что это аргументы Конана, а значит, прекрасно знала, о чем мы говорили.
Она была потрясающей актрисой, если вспомнить вечер, когда нас выпроводила из кафе Мирай-сан, - ее откровенно агрессивное поведение было очень необычным, да и то, как она упомянула Конана, вряд ли можно назвать простым упоминанием.
Похоже, она в очередной раз играла со мной. Должен признать: как актер, она гораздо лучше меня.
Из-за того, что я продолжал молчать, она слегка склонила голову: «М-м?»
Она не переставала улыбаться с самого начала. Несмотря на то, что я называл ее «убийцей».
Ее улыбка была похожа на товарный знак. В сознании остальных людей, Ёко Цукимори выглядела всегда улыбающейся святой девой.
Однако я не хотел видеть ее такой. Прямо сейчас я мечтал, чтобы она перестала улыбаться.
Мои пальцы сами потянулись к левому нагрудному карману.
- Точно, я хочу кое-что тебе отдать.
В конце концов, я никак не мог использовать «это». Моя рука скользнула в пиджак.
Я вытащил сложенную вчетверо бумажку. «Что это?» - спросила Цукимори.
Я наблюдал за тем, как Цукимори смотрела на развернутую бумагу.
Со все еще потупленным взглядом она прошептала: «Я всегда рада твоим подаркам, но это на него не очень похоже».
- Ничем не могу помочь - в конце концов, это и правда не подарок. Я просто возвращаю кое-что законному владельцу, - я не отводил от нее взгляда. – Это твое, не так ли?
Я посмотрел ей в глаза, не смея дышать или моргнуть. Можно сказать, что я оберегал «это» только ради этого момента. Я не хотел пропустить ее реакцию.
Она вскинула голову с улыбкой, похожей на полумесяц.
- Да, мое! – с поражающей готовностью подтвердила она.
- Тогда поговорим об этом… «Рецепте убийства».
Именно этот козырь я с успехом защитил от Конана.
Она с иронией засмеялась: «По-другому и быть не могло. Что ж, конечно, ты никогда не пропустишь такой «интригу».»
Кажется, Цукимори была такой же, как и всегда.
- Если честно, то я предпочла бы не говорить об этом, но, если хочешь, я могу оправдать твои ожидания. Взамен обещай мне…
В мыслях я задавался вопросом: заметила ли она легкое изменение на своем лице?
- …что не возненавидишь меня. Хорошо?
Она улыбалась, как и всегда, но ее глаза были серьезны.