На самом деле где-то в глубине душе я хотела отомстить. Не глобально, конечно, весьма мелко на самом деле, но меня останавливало: первое, что мне сейчас некогда, второе, что не хотелось бы вновь связывать себя как-либо с теми людьми. Пока.
Сначала нужно остыть. Разобраться. И только потом окончательно решать со всем и вся. Но сейчас голос подтолкнул меня в нужном направлении.
«Хорошо, я завтра, после того как посещу одно место, схожу и померюсь с ребятами. И заодно потребую, чтобы помогли мне. Они не могут этого не сделать, после того-то, что они сами натворили. Короче, надавлю на них.»
Мысленно ведя диалог, я прошмыгнула в комнату, выделенную мне, и закрыла дверь.
«Я знал, что ты разумная девушка.»
— Ну, а то. — Буркнула, падая на кровать и утыкаясь в нее лицом. — Еще бы теперь этого разума хватило, чтобы все это закончить так, как мне хочется.
Через пару мучительно долгих минут я наконец уснула. Только вот ненадолго. Я даже сон толком не успела начать смотреть, как в комнате появился весьма ожидаемый гость.
Он еще и за спящими любит наблюдать? И почему я не удивлена.
Продолжая изображать инфузорию туфельку, я всей кожей ощущала, как титрион разглядывает меня, мое тело…
— Я знаю, что ты не спишь. — Иронично заметил мужчина.
Я же все еще усиленно продолжала изображать сон, хоть меня и раскусили.
Послышался скрип кровати. Мужчина присел рядом со мной.
— Хорошо, Лисабэль, если ты хочешь быть незрячей, пусть так. Тогда, пожалуйста, не открывай глаза до последнего. Договорились?
— И что мне за это будет?
Почему-то мне казалось, что мужчина сейчас улыбается.
— Ты из всего пытаешься извлечь выгоду? — Прозвучало как вопрос, но ответ на него мужчина не стал дожидаться. — Хорошо, если ты сдержишься, то я расскажу тебе один секрет.
— И как я узнаю, что он правдив?
Я все еще продолжала лежать с закрытыми глазами, но теперь я еще прекратилась на спину, сменив позу.
Звезда в оппозиции — так бы я назвала нынешнее мое положение.
— Я покажу тебе его. — Загадочно сказал мужчина. — Заинтересовало?
Я кивнула, потом двинула рукой и случайно прикоснулась кончиков пальцев к кисти мужчины. Ни он, ни я не отдернули руки, хоть ток между нашими пальцами должен бы был заставить нас отреагировать весьма однозначно.
— Ты знаешь, Лиса, что титрионы от всех скрывают свое истинное лицо? — Заговорил мужчина слегка хрипловатым голосом.
Это на него наш внеземной контакт повлиял?
— Да уж догадалась. — Хоть мои встречи с представителями этой расы были и редки, но я заметила, что каждый раз они старались чуть изменить свой облик. Наблюдать это было весьма странно. Меня все еще не покидало ощущение, что лицо для них как одежда.
— А знаешь ли ты, почему мы это делаем?
Я чутка призадумалась, а потом выдала:
— Ну, вообще, человек скрывает что-то, если это как-то сильно на них может повлиять. А если взять в расчёт, что титрионы тут почти как боги, то, скорее всего, что вы скрываете напрямую связано с вашей жизнью.
Должно же быть и у этих существ слабое место. Возможно, у них, как у кощея его игла, слабое место — это их истинный облик.
— Ты правильно мыслишь, Лиса. — Хоть я и не видала лица мужчины, но по голосу могла понять, что он очень доволен моими умозаключениями.
Странно, но именно сейчас мужчина был искренен, по крайней мере его голос не звучал размеренно и однотонно. Он не был переполнен бесконечным спокойствием и приветливостью. Сейчас в интонациях мужчины звучало и волнение, и наслаждение, и сарказм, и боль. Целая гамма эмоций, таящаяся долгое время под множеством замков.
Однако, какой чести я сегодня удостоилась. Почему это?
— Истинное лицо титриона, с которым он рождается, никому по жизни он так и не демонстрирует. Потому что в принципе сразу же, почти с младенчества его учат изменять его. Истинный наш облик — наша единственная слабость. Только тогда мы уязвимы. Получи смертельную рану титрион, когда он, пусть даже с изменой одной чертой лица, то она тут же затянется, но если он будет самим собой, то он обречён. Можно сказать, что титрион в истинном обличии становится человеком, столь же хрупким созданием.
Да уж, тяжело им живётся, с истиной личиной-то человека.
— Вы никому не показывали свое истинное лицо? — И почему вдруг мне стало это так интересно? И почему, блин, я затаила дыхание?
— Показывал.
Тьфу.