— А-а-а… Ты уверена? Кха…
— Джеймс… Я… Я не знаю… У него голова отдельно. Туловище отдельно. Вон оно лежит… Думаешь, стоит подойти, посмотреть? Я, конечно, не специалист, но… Кажется он точно труп. Я надеюсь… Кхм… Ха… Ха-ха!.. Знаешь, что сказал Генрих Восьмой Анне Болейн на последнем свидании?
— М-м-м… Не знаю, я родился позже на пару сотен лет… И что он ей сказал?
— Не теряй головы! — и я снова расхохоталась.
Тьма, издевательски растягивала мои губы в улыбке. И меня пробило. Я начала давиться смехом. И не могла остановиться.
А мысли у меня в голове то скакали, как макаки по тому самому кукурузному полю, то внезапно… там стало просто пусто.
— Ева… Ева, послушай меня. Ты меня слышишь? Посмотри… Посмотри на меня. Ты меня слышишь?
— Слышу. Он на меня смотрит, — я зажала рот окровавленной ладонью, чтобы прекратить ржать.
— Кто?
— Леонард. — Я ткнула пальцем в сторону трупа моего бывшего любовника. — У него из одного глаза – ножницы… А из другого… Он смотрит из другого на меня… А он теперь «Леонард» или «труп Леонарда»? Как правильно? Я не уверена. Пха-ха!
— Отвернись от него… Отвернись, вот так, умница… Смотри на меня…
— Это сложно… Ладно, — кажется, смех отпустил меня на минуту.
— Ты мне доверяешь?
— Я не знаю…
— Просто скажи, ты мне доверяешь? Скажи?
— Да… Наверное.
— Теперь мне нужна твоя кровь.
Я даже кивнуть не успела, как он выбросил клыки и впился мне в горло. Снова… Я почувствовала эту сладкую боль снова…
Голландский угол с пола…
Я падала, и сквозь уплывающее сознание я увидела, вспышку молнии за окном, всполохи огня в камине, отблески молнии и пламени в лужах крови на полу, белые бусины колье Анны Болейн…
И как двери в апартаменты Джеймса Талера Кейна распахнулись и в них влетели приятные молодые люди в одинаковых костюмах и с оружием. Кроме пистолетов, у них к спине сбруей крест-накрест были пристегнуты короткие мечи…
На самой кромке мыслей, я увидела, как в разверстые двери, вслед за этими ассасинами торжественно прошествовала гротескная пара в темных твидовых костюмах. Высокий темнокожий парень в галстуке бабочке, и маленькая азиатка в очках. В каждой руке они несли по огромному чемодану.
А возле открытой створки, подпирая косяк, стоял курьер в фиолетово зеленой куртке. Он встретился со мной глазами, приложил два пальца к бейсболке и улыбнулся.
Клянусь, я видела клыки.
Но это мне уже, наверное, показалось, потому что я сразу же потеряла сознание.
* * *
Я очнулась лицом в стол.
Наверное, если бы это было после студенческой вечеринки, я бы подумала, что меня просто забрали в участок, но я точно помнила, что вчера не пила.
Жутко болела шея.
Я попыталась к ней притронуться. Под пальцами я почувствовала четыре бугорка… И еще четыре рядом… От клыков. Странно, обычно к утру ранки уже заживают.
Я открыла глаза. Так.
Мне это не нравится.
Я сидела в серой комнате, одна из стен которой была зеркальной. Память сразу же услужливо нарисовала картинку врывающихся в квартиру Талера молодых людей. И письмо Тины. «Я попросила своего друга отправить копии файлов в ФБР, „Сан-Франциско Кроникл“ и тебе, в том случае если со мной что-то случится».
Ну, то, что это не редакция «Сан-Франциско Кроникл», я поняла сразу.
Серая комната с серыми стенами, серой дверью без ручки, серым полом, серым потолком и серым стулом. И стол тоже был серым.
Единственное не серое — это было огромное зеркало и наручники, которыми я была прикована к столу.
А чего еще ожидать, если несколько часов назад ты убила человека путем отрубания ему головы каким-то старинным оружием?
Через полчаса мне уже надоело сидеть, и я попыталась встать. Не очень получилось, если учесть, что цепь от наручников была довольно короткой. Но моей затекшей заднице было все равно.