Рид, похоже, не возражал, что я так невероятно взволнована в настоящее время, и на самом деле, он казался слегка удивленным. Было немного странно видеть его со слабой улыбкой, играющей по краям рта, так как обычно, казалось, что все, что он делал вокруг меня — хмурился
После того, как я рассказала о моих волосах, драгоценностях и макияже, Рид окинул меня взглядом, его глаза замерцали, прежде чем он заговорил.
— Не беспокойся о том, что опоздала. Все, что ты делала, чтобы опоздать, того стоило. Ты выглядишь просто прекрасно.
Теперь я потеряла дар речи, не могла сказать ни слова, не говоря уже о болтовне. Тем не менее, я не потеряла дар речи только из-за того, что сказал Рид. Это был взгляд в его глазах, когда он это сказал. Это был взгляд безошибочной теплоты и искренности, первый проблеск настоящего, безошибочного тепла, которое я когда-либо видела, мерцал в его ледяных голубых глазах.
Тем не менее, к моему крайнему разочарованию, через мгновение или два, этот проблеск тепла исчез, сменившись хмурым взглядом, когда он поспешно и безмолвно вытащил мой стул для меня, справа от него во главе стола. Полностью удрученная, увидев лишенные тепла глаза, я подошла и присела.
Мы едва говорили в течение первых десяти минут или около того нашего особенного ужина. Мы обменялись несколькими краткими комментариями о невероятно нежном филе-миньон, которое сделала Мэри, и Рид спросил в какой-то момент, не хочу ли я еще вина, и я сказал «да, пожалуйста», но это все. На самом деле, мы почти не смотрели в глаза друг друга. Мэри включила где-то очень тихую классическую музыку, достаточно громкую, чтобы ее можно было услышать. Я не могла даже увидеть источник самой музыки; могла видеть только динамик в одном углу, около потолка. Во всяком случае, я никогда не была так счастлива, что музыка играет во время еды, за всю жизнь, потому что это помогло заполнить почти бесшумные промежутки между тихими, неудобными звонами нашего серебра на наших фарфоровых тарелках, когда мы разрезали наш стейк.
Заинтригованная нежным мерцанием, которое я видела в глазах Рида ранее, мне захотелось знать, что заставило его отбросить свое тепло, показав мне короткую вспышку. Напряжение, которое в настоящее время висело в воздухе, между нами, конечно, не помогало успокоить моё любопытство. Не говоря уже о том, что то, что не помогало напряжению, были быстрые маленькие взгляды, которые Рид продолжал кидать на меня из-под своих длинных темных ресниц, все еще нахмурившись, как будто он действительно не хотел давать мне эти маленькие взгляды, но не мог преодолеть себя. Я знала, что со своей стороны, тоже бросала на него несколько быстрых взглядов, которые действительно не хотела делать. Каждый взгляд на его красивое лицо вызывал волну бабочек в моем животе, ощущение, которое, хотя и не совсем неприятно, просто еще больше меня волновало в моем нынешнем состоянии неопределенности и беспокойства.
Наконец, когда мы оба почти закончили с едой, Рид сказал что-то другое, кроме краткого комментария о еде.
— Еще один шпион из «Порожденных кровью» пытался прорваться сегодня в деревню, и я взял не менее восьми из моих людей, чтобы убить его. Я не пытаюсь оказать на нас чрезмерное давление, Саманта, но… чем раньше ты забеременеешь, тем лучше для всех нас.
Так вот что это за мерцание тепла, которое видела в его глазах, подумала я. Это была подделка. Он просто хочет снова затащить меня в постель, чтобы мы могли больше «работать», пытаясь оплодотворить меня. И он просто подумал, что небольшой проблеск тепла в моем направлении может помочь в этом усилии.
Чувствуя себя более смиренной, чем раздраженной, я проглотила кусочек картофеля, сделала глоток вина, а затем кивнула.
— Я полностью понимаю, и никто не хочет забеременеть быстрее меня. Жизнь моей мамы буквально зависит от этого, помнишь? Так что, не беспокойся. Мы можем вернуться к «делу» по зачатию ребенка сегодня вечером, если хочешь, и, надеюсь, у меня начнутся симптомы беременности раньше. А тем временем, поскольку тебе и твоим перевертышам приходится иметь дело с медведями из «Порожденных кровью», я думаю, что смогу помочь.
Его темные брови приподнялись, и Рид выглядел, возможно, просто немного удивленным, когда я предложила помощь с порожденными.
— Что ты имеешь в виду? Как ты думаешь, какую «помощь» можешь нам оказать?
Чувствуя себя немного застенчивой, я рассказала ему о своем странном таланте метания ножей, добавив, что это был не просто глупый трюк в гостиной.
— Или… ну, я уверена, что это глупая уловка, но также думаю, что это может быть огромным вкладом в любой борьбе против порожденных. Мол, скажем, например, если несколько из них попытаются залезть в деревню сразу. Ты и несколько десятков твоих людей могли бы пойти за несколькими из них, а я могла бы попытаться обезвредить одного с тщательно прицеленным ножом в глазное яблоко.