— То, что ты сказала… я хочу, чтобы ты знала, что я хочу этого, Саманта. Я хочу этого больше всего… для нас, чтобы увидеть друг друга снова, и для нас, возможно, по крайней мере, попытаться исследовать что-то другое, чем «деловые отношения». Я не могу ничего обещать, но… я хочу этого, всем сердцем.
Он посмотрел на меня долю секунды своими бледно-голубыми глазами, полными боли, прежде чем снова схватил мою руку и поцеловал ее, хотя в этот раз намного быстрее.
— Мне действительно нужно идти.
Он опустил мою руку во второй раз, и его выражение снова стало каменным и суровым.
— Скоро прозвучит сирена, чтобы предупредить всех в городе об опасности. И пока эта сирена все еще звучит, я хочу, чтобы ты оставалась в доме, все окна и двери заперты. Ты меня понимаешь? На самом деле, я хочу, чтобы ты спустилась в подвал, где есть своего рода бункер со стальной дверью. Мэри знает, где он находится. Я думаю, она сейчас на кухне, и отведет тебя туда, когда зазвучит сирена.
Я кивнула головой.
— Хорошо.
Всего через долю секунды у меня появилась внезапная мысль и я покачала головой.
— Подожди, нет. Нет, не все в порядке. Я не собираюсь спускаться в подвал. На самом деле, я даже не собираюсь оставаться в доме. Я собираюсь помочь бороться с порожденными. У меня огромная кожаная сумка, и как только я набью ее ножами…
— О, ради всего святого. Это медведи, Саманта. Чрезвычайно мощные перевертыши. Я уверен, что ты сможешь нанести им некоторый ущерб, но в то же время любой из них может разорвать тебя на куски так же легко, как…
— Однако я им этого не позволю. Я буду быстрее, чем они. Если кто-то попытается напасть на меня, он получит нож в глаз до того, как узнает, что его ударило.
— Ты говоришь так, как будто это будет самая легкая вещь в мире.
— Нет, это не так. Я не говорю, что это будет легко, я просто говорю, что я могу это сделать. Пока есть хоть какой-то шанс, что я смогу помочь…
— Нет. Черт возьми, Саманта. Нет. Ты меня понимаешь? Ты останешься здесь, в этом проклятом доме.
Он практически рычал на меня, но мне было все равно. Я немного зарычала в ответ.
— Я не собираюсь оставаться в доме. Я тебе не принадлежу, так что…
— Послушай. Мои люди и я может и ослаблены, но мы намерены бороться изо всех сил; мы на нашей собственной территории, и мы, безусловно, держим все под контролем. Нам не нужна твоя помощь.
— Ну, судя по тому, что ты говорил несколько минут назад, вам она нужна.
— Что ж…
— И если ты думаешь, что ты и твои люди так быстро возьмете все в свои руки, то, что плохого в том, что я выйду на улицу, чтобы помочь? Так или иначе, нападают все порожденные? Итак, что плохого в этом?
— Вред в том, что ты можешь быть убита, не говоря уже о том, что наш ребенок тоже может быть ранен или убит. Ты забыла об этом?
— Нет, я не забыла этого, но беременна или нет, я не собираюсь сидеть сложа руки, пока невинные люди в этом городе страдают, что может даже уже происходить, пока мы говорим.
— Тогда обещай остаться в доме и позволь мне помочь им прямо сейчас!
Неизмеримо расстроенная, я попыталась подтолкнуть Рида по лестницу.
— Тогда, уходи уже! Иди и помоги всем!
Несмотря на попытки толкнуть его изо всех сил, обе руки на его груди, я даже не смогла подтолкнуть его ни на дюйм. Его тяжелые черные сапоги твердо стояли на блестящем сосновом полу, словно единственное, что его толкало, это легкий ветерок или перо.
Со сжатыми челюстями, он взял меня за запястья, чтобы я убрала от него руки.
— А теперь послушай меня. Ты не покинешь этот проклятый…
Его слова были отрезаны звуком сирены, звенящей вдали. Мы могли ясно слышать его, даже с несколькими открытыми окнами в доме. В то же время телефон Рида начал звонить, звук едва слышен над сиреной.
Он выругался себе под нос, оглянувшись через плечо в сторону города, затем повернул взгляд ко мне, глаза его сверкали, как будто они горели огнем.
— Оставайся в этом доме, Саманта. Ты меня понимаешь? Я предупреждаю тебя. Тебе лучше остаться здесь, и не высовываться ни на один палец наружу, да поможет мне Бог.
Я ничего не сказала, и после долгого момента, это, казалось, удовлетворило его.
— И черт возьми, запри за мной дверь, когда я уйду.
Опять же, я ничего не сказала, просто немного фыркнула. Но, это, казалось, удовлетворило Рида. После последнего поспешного поцелуя, поцелуя в губы, он исчез, пролетев коридор, выйдя через переднюю дверь и спустившись по дороге, превратившись в медведя, массивного и черного, он побежал. Надеясь и молясь, что мы действительно увидимся снова, я наблюдала за ним всего несколько секунд в ярком солнечном свете, прежде чем закрыть входную дверь и запереть все замки. Я не хотела, чтобы медведь из порожденных смог попасть в дом до того, как я буду вооружена полной сумкой ножей и готова к бою.