Вскоре я потеряла джинсы и нижнее белье; даже не была точно уверена, как. Между руками Рида и моими руками, мои джинсы и нижнее белье, казалось, почти улетели по собственному желанию. После этого наши руки продолжали скитаться, но теперь по полностью гладкой голой коже.
Вскоре Рид разорвал страстный поцелуй, чтобы посмотреть на моё обнаженное тело в лунном свете, проводя взглядом с макушки головы до кончиков пальцев ног.
— Ты такая красивая, Саманта. Ты просто великолепна. Ты можешь заставить взрослого мужчину плакать от желания.
Или заставить взрослого мужчину чуть не потерять голос, подумала я. Голос Рида теперь был таким хриплым, что это был всего лишь тон или два от ларингита, который служил для усиления моего желания знать, что его собственное желание было настолько велико. Я уже не могла сказать ничего от быстрой скорости дыхания и крайней твердости его застывшего мужского члена.
Когда он обнял меня снова и начал целовать, я подняла ногу на его тонкие бедра, желая почувствовать его твердость возле моего самого чувствительного места, которое теперь пульсировало от потребности. Однако, к моему ужасу, я была недостаточно высока, чтобы сделать то, что хотела. Казалось, понимая, что я пытаюсь сделать, и где именно хочу почувствовать его твердость, Рид взял свой длинный ствол в руку и начал медленно двигать толстой головкой между моими гладкими женскими губами, скользя по моему самому чувствительному месту с каждым взмахом вверх, а затем снова по каждому удару вниз. Он делал все это, даже не прервав наш поцелуй.
Приятное ощущение его интимных ласк было почти больше, чем я могла вынести, до такой степени, что мои ноги стали резиновыми, чувствуя, как будто они не будут держать меня дольше. Как будто чувствуя это, Рид подвинул руку к моей спине, поддерживая меня, пока я стонала в его рот, слегка покачивая бедрами.
Этого хватило ненадолго, я нуждалась в большем, более значимом, каждом гранитном твердом сантиметре его мужественности. Однако, учитывая, что мы были посреди леса, с камнями, упавшими ветвями и палками, засоряющими грязный след под нами, я не была уверена, как мы могли бы заниматься сексом, не получая нескольких царапин и синяков, и без того стали бы невероятно грязными. Не то чтобы я действительно была против. На самом деле, я так отчаянно нуждалась в том, чтобы Рид привел меня к освобождению, что несколько царапин и грязная кожа будут стоить того.
Тяжело дыша, я прервала наш поцелуй и заговорила голосом почти таким же хриплым, как его.
— Пожалуйста. Я хочу ощутить тебя внутри себя. Мне плевать, даже если нам придется лечь на голую землю, камни и палки и все… я просто хочу тебя. Но, может быть, мы можем положить нашу одежду под нас, как одеяло или что-то.
— Или… У меня есть другая идея. Мы можем просто стоять, как сейчас, если хочешь. Я могу держать тебя все время.
— Но… Я не ультра-миниатюрная женщина, знаешь ли…, и уже набрала два фунта с тех пор, как забеременела.
— Я знаю… но я перевертыш, поэтому для меня держать твоё великолепное тело почти так же, как держать что-то легкое, как перо. Давай попробуем, по-моему, посмотрим, понравится ли тебе.
Я сказала «хорошо», и он поднял меня, положив руки мне под спину. Я подняла ноги, заперев лодыжки у него за спиной, упиваясь ощущением его твердости напротив меня и думая, что мне, вероятно, очень понравится его способ, хотя не была уверена, как он собирается попасть внутрь меня, так как мои руки были вокруг его шеи, и его руки были подо мной, чтобы я не упала на землю. Но я должна была знать, что у перевертыша будет какой-то трюк, который среднестатистический человек счел бы практически невозможным.
С очень нежными движениями Рид начал подтягивать меня на бедрах, стонать, пока он каким-то образом не расположил головку своего толстого члена у моего входа. Затем, после короткой паузы, он сжал мои бедра и медленно потянул меня к себе, пока каждый дюйм его твердого члена не был похоронен глубоко внутри меня. Простонав, я откинула мою голову назад, буквально видя звезды по мере того, как они мерцали в более обширном бархатистом небе над нами.