Несмотря на это, я опустилась на стул за столом, чувствуя себя как шарик, который лопнул.
— Откуда же мне взять двести тридцать восемь тысяч долларов?
Это была текущая цена, только наличные деньги, для доктора Германа за «лечение» и пять месяцев пребывания в его швейцарской клинике, и как долго он утверждал, что пациенту нужно лечиться.
— Прямо сейчас у меня около трехсот долларов на счету и сбережениях вместе взятых, а у мамы еще меньше.
С тех пор, как начала заботиться о ней, я могла работать неполный рабочий день, выполняя секретарскую работу в юридической фирме в городе всего за тринадцать долларов в час. И после последнего курса химиотерапии моей мамы, я даже не смогла справиться с этим, взяв бессрочный отпуск на работе, потому что боялась оставить маму одну дома в ее ослабленном состоянии.
В ответ на что я спросила о том, как я должна найти почти четверть миллиона долларов, Ирма предложила устроить ужин спагетти для благотворительных пожертвований.
— Помнишь тот, который у нас был в моей церкви несколько лет назад, чтобы собрать деньги на этот специальный препарат против тошноты, который страховка твоей мамы отказалась покрывать?
Я вспомнила. После расходов на еду, ужин со спагетти принес около двухсот восьмидесяти долларов, которых было достаточно, чтобы купить лекарства, в которых нуждалась моя мама, и мы были невероятно благодарны. Однако эта сумма, очевидно, далеко не соответствовала тому, что требовал доктор Германн. Когда я указала на это, Ирма сказала, что поняла это, но на этот раз нам придется приготовить спагетти побольше.
— Нам просто нужно привлечь больше церквей… и общественные группы. Может быть, мы даже сможем купить рекламу на радио для ужина, и…
— Но ты знаешь, что моя мама никогда не пойдет на это. Она чувствовала себя достаточно виноватой из-за первого ужина со спагетти. Помнишь? Она сказала, что ей было стыдно, что благотворительный ужин был проведен для ее пользы, когда он мог быть проведен для ребенка с раком или больного родителя с маленькими детьми, которых надо растить или что-то подобное.
Она также сначала отказалась ехать в Париж, когда мы с Ирмой удивили ее билетами на самолет. Плача, она сказала, что включение этой идеи в ее список было действительно «глупо» и «эгоистично» с ее стороны, учитывая, что в мире есть больные дети. Ирме и мне пришлось сделать довольно интенсивное метафорическое выкручивание рук, прежде чем она, наконец, согласилась отправиться в путешествие и принять его в качестве подарка от своих друзей. И это было только после того, как мы с Ирмой сделали значительное пожертвование фонду «Загадай желание» для детей, чтобы успокоить вину моей мамы, используя часть наших денег на поездку.
В ответ на то, что я сказала о том, что мама никогда не будет участвовать в другом благотворительном ужине спагетти, Ирма вздохнула.
— Ну ладно. Может ты и права. Но, тогда, куда это нас приведет?
Я сказала, что понятия не имею.
Мы обе замолчали.
Ирма опустила глаза на статью о докторе Германе, нахмурив брови, и через несколько мгновений, вздохнув, снова посмотрела на меня.
— Хорошо, давай попробуем что-нибудь из того, что у тебя есть на плите, пока мы думаем. Я голодна, как медведь.
Я сказала, что все в порядке, и встала, чтобы накрыть стол, собиралась спросить Ирму, может ли она сходить к маме в комнату и спросить ее, чувствует ли она себя достаточно сильной, чтобы пообедать с нами. Однако, прежде чем я успела, Ирма схватила меня за руку, широко раскрыв большие голубые глаза.
— Сэм. Медведи. Вот оно!
— Что?
— В любом случае, стоит попробовать.
— Что такое?
— Сядь.
Я сделала это, и Ирма спросила меня, слышала ли я о правительственной программе, которая платила молодым женщинам много денег, чтобы они вступали в брак с различными группами перевертышей в стране, чтобы производить детей перевертышей.
— Молодые женщины должны быть тем, что они называют «генно-позитивными», хотя, это означает, что они должны нести ген перевертыша… и не многие это делают.
Кивнув, я сказала, что слышал о программе.
— Но какое это имеет отношение ко мне?
Я не могла себе представить. Насколько я знаю, у меня не было предков-перевертышей в моей семье, поэтому подумала, что маловероятно, что окажусь генно-положительной, если проверю.
Ирма ответила на мой вопрос, похоже, прочитав мои мысли, сказав, что «Национальная программа спаривания Перевертышей» или НПСП узнает «все, что со мной связано», хотя у меня не было предков перевертышей в моей семье.