– Нет, величественней. В отличие от германской принцессы, увидев красивого парня, я смогу сказать ему «нет».
– То есть я в твоем вкусе?
– Кто вообще говорил о тебе? У тебя слишком высокая самооценка.
– Куда мы идем?
– Никуда, – отрезала Катя. – Я просто жду, пока ты отвалишься от моей подошвы.
Дима хмыкнул. Он не был ни подкаблучником, ни терпилой и оскорблений не спускал, но он также был неконфликтным человеком и никогда не велся на подначивания. А Катя целенаправленно выводила его из себя. Она снова и снова язвила, стараясь избавиться от него, отпугнуть, и каким-то образом он оказался втянут в словесную перепалку. Но его можно было простить. Дима, с того самого момента как вышел из дома, переживал опьяняющую экзальтацию, которую приносит с собой приближение весны, и ему нужно было немного прибиться к земле на случай, если он все-таки встретится с Мариной.
Правда в том, что он не особо высоко ценил женщин. Всех, кто находился по отношению к нему в радиусе десяти лет, Дима находил вульгарными, избалованными, приземленными. Он не видел в них отголоска воздушного образа Лауры, не чувствовал в них и страстной красоты Кармен, и душу его они ничуть не бередили. Разнузданные, пошлые, кокетливые, они служили именно тем целям, на которые намекал их броский макияж и накаченные губы. Разве можно любить кого-то из таких клоунесс?
– Что ж, тогда ты замерзнешь.
– Сказал человек в расстегнутом пальто.
– Я всегда могу его застегнуть, а вот ты едва ли сможешь что-то поделать со своей тонкой курткой.
Дима был прав. Катя уже начала замерзать: кожаные осенние перчатки плохо грели, да и ее сапоги были явно куда менее теплыми, чем его мартинсы. Одежда ее не предусматривала долго прогулки.
– Здесь недалеко есть кафе, – вспомнил Дима. – Если ты собираешься еще вернуться в университет, то можем пойти посидеть там.
– С чего бы мне с тобой куда-то идти?
– Если не хочешь идти со мной, то я могу пойти с тобой. Так тебе будет лучше, госпожа?
Катя поджала губы.
– Пойдем, – продолжил Дима. – Я не такой уж и плохой собеседник. Мне интересно, почему я тебе так не нравлюсь.
– Ты и правда не догадываешься?
– Возможно, догадываюсь, – пространно бросил он. – Возможно, нет.
Через полчаса они сидели в уютном кафе. На столе стоял стеклянный чайник и пара пирожных. Катя грела руки о кружку с облепиховым чаем, близко поднеся ее к замерзшему лицу. Они сидели перед большим окном, выходящим на угрюмую серую улицу. Катя по привычке забилась к угол, поджала под себя холодные ступни и прикрыла глаза. От резкого перепада температуры и горячего чая она почувствовала сонливость.
– Про Марину, – неожиданно сказал Дима.
Катя нехотя приоткрыла глаз. Она не забыла о его присутствии, но понадеялась на то, что он не откроет рта, пока она сама не начнет разговор.
– Про то, что ты ей изменил?
Дима фыркнул.
– Как можно изменить человеку, с которым ты не состоишь в отношениях? Да, у нас был замечательный секс на разных плоскостях, но и что с того? К чему меня это обязывает?
Катя не нашлась, что ответить.
– Не прими меня за циничную мразь…
– Уже.
– …но ни одно мое действие, ни одно слово даже самым извращенным умом не могло быть квалифицировано как «симпатия», – он показал в воздухе кавычки.
– Разве когда ты пускаешь человека… Впрочем, не важно.
– Нет, – отрезал Дима. – Ты можешь пустить человека в свою кровать, в свою квартиру, но не пустить его в свою жизнь. Я не собирался хранить ей верность или чего там от меня ожидали, но почему-то когда я сказал ей об этом, она устроила скандал.
– Видимо, ты ей понравился, – пожала плечами Катя.
– Видимо. Но и она мне ничего такого не говорила. Иначе, все это закончилось бы куда быстрее.
– То есть, если бы она сказала, что хочет тебя на постоянку, а не на передержку, пока не найдет себе нормального парня, ты бы ей отказал?
– Мне не нравится, как ты это выразила, но да, суть примерно та же.
– Каков герой, – протянула девушка. – Пользует женщин, но не их сердца.
Дима скривился.
– Вот только не думай, что я перед тобой оправдываюсь. Мне нечего стыдиться, мне не о чем жалеть. Я пытался с ней разойтись по-человечески, но опоздал…
– Кстати, почему? – как бы между делом спросила Катя.
Дима откинулся на диван.
– Чертова работа. Сервер полетел, нужно было починить срочно. Забыл ее предупредить, а когда собрался написать, она меня уже в черный список бросила. Я ведь ее реально пришел у универа караулить.