Катя вызвала такси и поехала домой переодеваться. Сев за водителем, она принялась листать переписку в группе. Надя писала, что один знакомый пригласил ее в клуб. Его отец работал в министерстве, и по инсайдерской информации 16-го марта должен был выйти указ то ли правительства, то ли президента о временном прекращении работы мест больших скоплений людей. В общем, этот парень забронировал VIP-стол в клубе и пригласил Надю и ее подружек «отдохнуть, как в последний раз». Если бы это был и правда последний раз, Катя, очевидно, не стала бы растрачиваться на блядушник, а пила бы до потери сознания в каком-нибудь баре и плакала над грустными песнями, но это уже детали.
После прочтения переписки, у Кати создалось впечатление, что этот парень рассчитывает снять их, как блядей, за праздничный фуршет и приятную атмосферу. На всякий случай она решила оставить нож-бабочку дома и взять вместо него перцовый баллончик и электрошокер. Катя трезвая имела причины подозревать, что Катя пьяная может убить человека.
Девушка долго провозилась у зеркала, выбирая наряд. Ее гардероб, под который была отведена целая комната, был завешан одеждой. На высокой тумбе стояли три стойки с тем, что ее мама называла «бижутерией», и два несессера. Сейчас они находились в беспорядке: снятые серьги и браслеты Катя бросала поверх кистей для макияжа, не сильно о них заботясь. В один момент, когда ей показалось, будто она разряжена, как новогодняя елка, Катя даже открыла одну Google, чтобы напомнить себе о правилах носки украшений. Когда она, наконец, собралась, на ней было маленькое черное платье, облегавшее фигуру, как вторая кожа, крупный платиновый браслет и длинные искрящиеся серьги. Она посмотрела на себя в зеркало еще раз.
– Зачем?
Катя застыла. Зачем это все? Она хочет кому-то понравиться? Нет. Она ищет приключения на ночь? Нет. Она просто шла развлечься. Зачем она так разоделась? Это привлечет внимание. Она хочет этого? Нет!
Катя не боялась чужого внимания, но оно ей и не льстило. Она словно инстинктивно чувствовала, что ее красота может навлечь на нее беду, и старалась не выделяться слишком сильно. Пока она молчала, на нее почти не обращали внимания, но стоило ей открыть рот, и ее уже никто не мог забыть. И все же она тянулась к этой массовой попсовой культуре, которая так красиво выглядит на фотографиях и в которой растворялись ее сверстники.
Катя сбросила платье, достала другое. Это было белое платье с черным ремешком и свободной юбкой почти до колена. Она переодела серьги, подхватила сумочку и вызвала такси. Через сорок минут она была у входа в клуб. Пролетев фейсконтроль, она нашла официантку и спросила о забронированном столике. В стороне, куда она указала, сидели четверо парней.
– Вы где? – написала Катя.
– Подъезжаем, – тут же ответила Надя.
– В пробке, – одновременно с ней написала Наташа.
Катя заказала на баре коктейль и оглядела зал. Помещение было довольно просторным и разделялось на несколько небольших залов. В центре помещения был танцпол и бар. Время было уже позднее, поэтому Катя не удивилась наплыву гостей. Молодежь и молодящиеся охотно скакали по танцполу и терлись друг об друга. Если бы не система вентиляции, по всему залу ощущалась бы смесь пота и духов. При одной мысли об этом Катю передернуло.
Катя почти допила свой коктейль, когда увидела Марину, как ледокол, пробивающую путь сквозь толпу. За ней семенила Надя, боясь потеряться. Заметив подруг, Катя залпом допила свой бокал и пошла им на встречу.
– Чего тут стоишь, а не за столиком ждешь? – просила Надя.
– Я никого не знаю там.
– Ой, посмотрите на нее! – фыркнула Марина. – Скромница нашлась.
Если Катя была язвительной, то Марина была ядовитой, поэтому большинство ее замечаний, когда она не заигрывала и не подлизывалась, выглядели, как оскорбления. Марина, казалось, уже забыла о том случае с Димой, обнаружив, что эпиляция доставляет ей больше боли, чем разбитое сердце, и общалась с Катей как прежде. Как прежде она общалась и с парнями, самоутверждаясь за счет их внимания, которым быстро завладевал кто-то другой, когда Марина объявляла о разрыве. Время от времени, когда она видела во дворе университета Диму, они сцеплялись, но ничто не сравнилось бы с тем разом, когда Лыгина впервые заметила на крыльце своего бывшего парня. Она тут же воодушевилась и, уверенная, что он ждет ее, решила устроить показательную ссору. Дима, как оказалось, никакого пиетета к скандалистам не имел и быстро поставил ее на место, утащив за собой в омут разборок и Катю, которая была совершенно ни при чем.
На крики, которые на крыльце их корпуса были не редкостью, будь то веселые или злые, сбежались курильщики, вылезли из окон халтурщики. Когда преподаватели стали жаловаться на шум, охраннику не оставалось ничего другого, как выйти на улицу и разогнать спорщиков. Катя приложила все свое красноречие, чтобы в дальнейшем избежать таких сцен и стороны вроде как даже примирились, но упоминать парня при Марине не стоило. Она начинала щериться, как дикая кошка, и чуть не шипела. Все-таки, обманутая в лучших чувствах, которые, возможно, пробудились в ней впервые, она имела право быть недовольной.