Вышел он из училища ошалелый. По дороге деньги потерял. Идет голодный и злой по Армавиру и первый раз в жизни не знал, что ему делать. Добрался до Ростова, где находился его военкомат на перекладных. В военкомате к нему отнеслись сочувственно. Майор, который отправлял Лебедя на медкомиссию, его успокоил.
- Ну, что ты все летное да летное! Хочешь быть офицером¸ давай подберем училище не хуже летного!
Стал Лебедь листать страницы разнарядки. В танк залезть – длинный. В подводники – сам не захотел, в артиллеристы – тоже. Наконец, где-то в конце мелькнуло Рязанское высшее военное краснознаменное училище имени Ленинского комсомола – РВВДКДКУ. Решил рискнуть – все к небу ближе. Хоть не за штурвалом, так в свободном падении высоту ощущать будет. Приехал домой и рассказал отцу.
- Что ж, сынок, - сказал он, - решил – пробуй! Но знаешь, что это такое?
Лебедь честно сказал, что очень смутно все представляет.
- Неплохо было бы попробовать, а то вдруг тебе прыгать с самолета не понравится.
- Хорошо! Попробую!
Случилась оказия, и он поехал в Донской поселок, находившийся в 16 километрах от Новочеркасска, там расположился аэроклуб. Пошел на летное поле – там стоит группа парней.
- Мужики, - говорит Лебедь, - как тут у вас попрыгать можно с парашютом?
Поначалу те посмеялись, а потом отнеслись с сочувствием и показали на инструктора.
- Вон Виктор Сергеевич, иди, уговаривай его!
Инструктор – плотного телосложения, грубоватый на вид – встретил Лебедя
8
приветливо.
- Чего шляешься здесь? Прыгать захотел? Иди ты подальше – много вас тут таких ходит...
Вернулся Лебедь обратно к новым знакомым. Парни рассмеялись: они уже издали поняли реакцию инструктора.
- Беги за водкой, - посоветовал один из них, - и все уладится. Бутылки три хватит.
Притащил он аж четыре бутылки, тогда-то они копейки стоили. Инструктор покрутил головой.
- Ладно, иди парашют укладывать учись!
За день он во многом преуспел: научился укладывать парашют, прошел предпрыжковую подготовку и медицинскую комиссию.
На укладке купола у Лебедя какой-то непонятный хвост образовался. Инструктора лишний раз спрашивать не хотелось. Лебедь сложил хвост и затянул чехлом. Позже выяснилось, что интуитивно поступил правильно.
На предпрыжковой подготовке был тренажер Проничева – вышка метров десять высотой с противовесами. Надеваешь повесную систему, выпрыгиваешь, пролетаешь метра три, тебя, как следует, встряхивает, а ты зависаешь метрах в 5-6 от земли.
Инструктор командует:
- Повернись направо, повернись налево. Парашютист справа, слева, сзади.
Какое “право”, какое “лево”! Если тебе только что на пальцах объяснили, как это делается, в голове путаница, и все получается почему-то наоборот. На земле хохот. Инструктор констатирует факт:
- Баран! Земля!
Помощник отпускает рычаг, ты стремительно проваливаешься, шлепаясь об землю, и пытаешься молодецки вскочить. Противовесы в этот момент идут в обратное положение, тебя опять приподнимает и опять прикладывает к земле. Хохот. Но не обидно. Все смеются друг над другом. Все всё видят. Но каждый, попав на тренажер, с минимальным упорством повторяет те же ошибки.
На медицинскую комиссию он пошел один – остальные прошли ее раньше.
Умудренный многочисленными “отлупями”, он с осторожной напряженностью открыл дверь медпункта. Там сидела молодая женщина и читала какую-то книгу. Он кашлянул, и только тогда она подняла голову. Узнав, в чем дело, взяла указку и показала на таблице на две самые крупные верхние буквы: ”видишь?”.
- Ясное дело, вижу! – с готовностью откликнулся Лебедь.
- Все, иди, прыгай! – И она оформила ему первый допуск в небо.
На вечер следующего дня у Лебедя были билеты в театр, и он зашел предупредить Инну, что утром будет прыгать с парашюта, а после обеда вернется и зайдет за ней. Предупредил родителей и уехал на ночь в аэроклуб, так как прыжки должны были состояться на рассвете. Он, конечно, волновался, и не мог уснуть. Людей в казарме было много, и разговоры шли до полтретьего, пока их не подняли. Дул легкий ветерок, таяла ночная дымка, ночь повернула к утренней зорьке, когда они все степью добирались до аэродрома. АН-2 стоял готовый к вылету. На поле Лебедь увидел их инструктора и еще
несколько человек. Метеорологи воздушного простора спорили о погоде. По инструкции
9
в случае возникающих порывов ветра прыгать было нельзя. Но порывы то возникали, то исчезали. Они ждали решения их судьбы и слушали спор инструкторов. Наконец, они решили, что прыгать можно. Ощущение, когда Лебедь услышал: “Пятый корабль, на выход” – были непередаваемые. Прыжок в бездну, в неизвестность, в будущее! Лебедь