Лагерь училища располагался в красивом сосновом лесу и был совсем небольшой: несколько одноэтажных дач, где жили офицеры, пять деревянных казарм для постоянного состава батальона обеспечения учебного процесса. Курсанты жили в палатках и гордились этим, считая дурным тоном располагаться в казармах. Палатки вносили в их жизнь некоторую романтику.
На другое утро, несмотря на сбитые ноги и совсем не боевое настроение, все были подняты, и началась учеба. Учили их жестко, сурово, но никакой дедовщины, хотя рядом находились две роты третьего курса, не было.
Трудно, а порой и очень трудно, проходили первые полтора-два месяца, но это был самый важный период в становлении человека, пришедшего в армию. Либо он сумеет
преодолеть себя и станет солдатом, либо так и останется “чудом” и недоразумением в
14
армейской жизни.
Ротой, в которую был зачислен Лебедь, командовал старший лейтенант Плетнев. Он был для курсантов эталоном офицера: всегда подтянутый, щеголеватый, в хромовых сапогах с наглаженными голенищами. Смотрел же он на своих подчиненных, как смотрит мастер на глину, когда начинает лепить сосуд.
Пешком рота не ходила: или строевым шагом, или бегом. Физическая подготовка в лагере занимала основное время.
Все курсанты с восторгом смотрели, как этот невысокого роста офицер мог подойти к перекладине в кителе (или даже в шинели), и спокойно выполнить весь комплекс упражнений, необходимых на сдачу военно-спортивного комплекса (ВСК) первой степени, не слезая. А это было для курсантов немало, восемь раз подъем переворотом, пять раз выход силой на одну или две руки, одиннадцать раз поднести ноги к перекладине. А у многих курсантов даже в трусах не получалось. Подойдет Плетнев, посмотрит на курсантские потуги, и сам все продемонстрирует. А потом, спрыгнув с перекладины, спокойно скажет:
- Кто повторит за мной – получит отпуск.
Хотя курсантам отпуск не положен, но, видимо, командир был уверен, что таких не найдется.
Курсанты роты своего командира называли любовно – наш Плетнев. Если Плетнев сказал, то нужно выполнять беспрекословно.
Бегал Плетнев отлично на любые дистанции, а за ним тянулась рота, стараясь не отставать. А вечером падали и засыпали замертво.
Решил командир освоить километровую дистанцию по лесной дороге. Сачковать было невозможно. Слева и справа от дороги – сосны с густым подлеском. Старт и финиш на расстоянии туда и обратно по 500 метров. Но что это были за метры для новых яловых сапог? Лучшие бегуны роты Некрылов и Крымский пробежали первый раз на тройку, остальные на двойку. Десятка полтора курсантов вообще добежать не смогли. Дорога была усыпана песком, ноги разъезжались.
После первого финиша Плетнев сказал все, что думал о курсантах. Ругался матом он исключительно редко, только тогда, когда кто-то очень сильно доводил его. Свою речь он выстраивал так, что курсантам хотелось его слушать, несмотря на самые нелицеприятные истины. Говорить он умел долго, со вкусом, и всегда без бумажек.
Слушая его, рота всегда стояла, не шелохнувшись. Слышно было, если муха пролетит. После таких чисток курсантам не надо было никаких дополнительных объяснений. Сами курсанты старались сделать так, чтобы командир был доволен.
О первом прыжке с парашютом в училище нужно сказать, что после неудачной попытки освоить наскоком парашютное дело, еще на гражданке, у Лебедя появилась боязнь земли. Он боялся не прыжка, не полета в воздухе, а именно приземления. В конце сентября, когда закончилась теоретическая подготовка, командир роты объявил, что теперь переходим к практике. Рано утром роту подняли по тревоге. Плетнев отдал команду:
- Хромые и немощные отправляются на склад парашютно-десантного имущества
для загрузки парашютов.
15
Рота без парашютов должна была добираться до парашютодрома. По дороге несколько раз рота развертывалась в боевой порядок, отражала атаку мнимого противника. По прямой до парашютодрома три километра, но рота пробежала по кругу и вдвое больше.
Поскольку первый прыжок положено было совершать без оружия, то курсанты свое оружие сложили на поле и сдали под охрану. Надели парашюты типа Д-1-8, в
просторечии именуемое “Дубом”. Такое название они получили из-за того, что были громоздкими, тяжелыми, один перкалевый купол весил 16 килограммов да плюс еще семь килограммов запасной парашют.