дивизии генерал-майору князю Щербатову, из донесений
коего усматриваю, что и вся постройка вещей в полках сих
к 25-му числу сего февраля окончится, таковое усердие и
неусыпное их попечение поставляю себе в особенную
обязанность довести к сведению государя императора, быв уверен,
что и целые полки сей дивизии в равном находятся виде
совершенного обмундирования, как и Тамбовской пехотной
полк, представленной мне генерал-майором Башиловым.
[Князь Багратион.]
По высочайшему его императорского величества
повелению, войски, составляющие вверенную командованию моему
армию, должны перейти на вновь назначенные им квартиры
из настоящего их расположения 1. Вследствие чего,
препровождая к вашему превосходительству маршруты для полков
командуемой вами дивизии и артиллерийских рот, при оной
состоящих, кроме запасных их баталионов, остающихся в
настоящих их квартирах, предписываю немедленно чрез
нарочных приказать полкам и артиллерийским ротам выступить в
24 часа после получения вашего предписания и следовать в
предназначенные им в маршрутах места. *
При выступлении полков и следовании их, к непременному
исполнению каждого предписать извольте следующее:
1-е. Чтобы полк или артиллерийская рота, выступя из
настоящих своих квартир, рапортовали в.ас с нарочным,
которого именно числа выступят в поход, а ваше
превосходительство, собрав таковые сведении, поспешит с нарочным же
доставить ко мне и, рапортуя о сем корпусного командира,
препроводить к нему копии маршрутов.
2-е. Трудно больных, ежели есть возможности, доставить
в местные госпитали, вблизи расположения настоящих квартир
имеющиеся, и оставлять в уездных больницах под смотрение
тамошних полицмейстеров и лекарей, а прочих стираться иметь
с собою, не оставляя без должного призору, ибо оставление
болящих военнослужителей в местах, где нет устроенных
больниц, не делая желаемой пользы, навлекает затруднение
в получении оных к настоящим командирам. Где же именно:
в местных госпиталях или уездных — оставлены будут
больные, меня рапортовать, показывая и число оных.
a-e. Заготовленный полками фураж сдать в ведомство
провиантских или земских чиновников на основании мнения
Государственного совета, высочайше утвержденного в 14 день
ноября 1810 года, дав знать т'ем комиссиям, в дистанции коих
состояли.
4-е. Усердие, с каковым доселе г. г. шефы предотвращали
затруднения в продовольствии полков фуражем, удостоверяет
меня, что и в путевом продовольствии найдут себя в
способах изместиться, покуда доставлены будут деньги, коих
ожидаю весьма скоро, равно как и на продолжение местного
продовольствия на подножной корм.
5-е. В облегчение издержек путевых на фураж, нужно
предписать, чтобы полки и, артиллерийские роты, переходя
места, в коих квартировавшие войски оставили заготовленный
фураж, принимали бы оный для дачи в корм и, на сколько
дней возможность позволит, в запас.
За сим, я, наконец, надеюсь, что ваше превосходительство,
с своей стороны не упустите ничего в пользу службы,
и г. г. шефы и ротные командиры артиллерии при дивизии
состоящей, имея примером вашу попечительность, поставят
себе в отличную честь, последуя оной, заслужить
благоволение монаршее и искреннюю мою благодарность за все те
исправности, которых я в сем переходе ожидаю...
.. .В переходах, делаемых полками, стараться сколько
возможно, чтобы не приходить на один пункт и в [одно и] то
же время с командами других дивизий.
[Князь Багратион.]
Предписав войскам о переходе на вновь назначенные им
квартиры, я предполагаю оставаться в Житомире до того
времени, покуда все полки вступят в предназначенные им
вновь места. Воспользуясь осмотром некоторых из них при
переходе чрез Житомир, я поставляю долгом предварительно
испрашивать разрешения на перенесение квартиры моей в
Дубно или Луцк, а генерала от инфантерии Дохтурова в
Ковель, как центральное место корпуса им командуемого.
[Генерал Багратион.]
Генерала от инфантерии князя Багратиона всемилости-
вейше утверждаем в звании главнокомандующего второю
Западною нашею армиею1 со всеми правами, властию и
преимуществами главнокомандующего большою
действующею армиею.
В Санктпетербурге, марта 16 дня 1812 года.
Александр.
Контросигнировал военный министр Барклай де Толли.
Вашему императорскому величеству благоугодно было
обнаружить мне неоднократно внимание, обращаемое про-
зорливым оёом мойаршим и с отеческою о благе поддаййых
попечительностию на настоящее критическое положение
России в отношении к Франции. Ободрен будучи таковою
высокомонаршею доверенностию и сохраняя все то, как
и чин, и звание мое того требуют, в самой непроницаемой
тайне, я осмеливаюсь повергнуть к освященным стопам
вашего императорского величества всеподданнейшее мое по
сему предмету мнение, уповая, что сие дерзновение мое
найдет пред лицем вашим, всемилостивейший государь,
оправдание в неограниченном моем усердии к великому моему
монарху и в любви к отечеству.
В неприязненном расположении императора французского
к России никто, конечно, ныне более не усомнится;
напротив того, вся Европа есть очным тому свидетелем, с каким
заботливым старанием ваше императорское величество
тщились с самого заключения тильзитского трактата 1 сохранить
и утвердить мир и дружественную связь между обеими
империями; но теперь вся надежда к достижению сей
благотворительной цели исчезла, и нет покушения, которого бы от
злобы и властолюбия сего завоевателя, алчущего всемирные
монархии, не должно быть опасаться. Он выжидает только
той* минуты, когда с вящею для него пользою возможет
водрузить пламенное знамя на пределах империи вашей.
Степень опасности, день ото дня увеличивающейся,
определяет также и меры, которые к ограждению себя от оной
необходимость предпринять заставляет. Война кажется
неизбежною. Участь ее, конечно, первоначально зависит от
бога, но неограниченное усердие верных подданных вашего
императорского величества, дух, в народе царствующий, и
беспримерная храбрость, неутомимость и преданность
воинства вашего преисполняют нас благими упованиями;
впрочем, и несчастные к войне приключения, от которых сильное
и могущественное государство, как Россия, вскоре, не теряя
даже предпринятого напряжения, оправиться может,
кажется гораздо менее пагубны, нежели бездейственное
претерпевание повсечасного нарушения прав и достоинства
империи. Известия же, хотя недостоверные, но из уст в уста
переходящие, рождают утешительную мысль, что может
статься не удалена эпоха, где в столпотворении
Наполеоновом водворится смешение языков, долженствующее
естественно, сильно споспешествовать к восстановлению права
народного в Европе. Мысль сия получает еще более верой-
тия, если принять во уважение, что ни один из побежденных
и завоеванных им народов не признает себя счастливым, а,
напротив, с трепеггом ожидает ежедневного усугубления зла.
И так, признавая во всех случаях войну не только
неизбежною, но даже необходимою к обеспечению России и к