— Правильно. Моя ошибка, — покусывая губы, согласился Антон Петрович.
— С минометами все было в порядке, а взрыватели для мин остались… в штабе… Просеку, идущую от деревни Шишково, отлично заминировали, а противника прозевали и дали ему возможность сделать в ней проход. Значит, охранительная разведка никуда не годилась.
Доватор взволнованно прошелся по горнице.
— Оборону по всей полосе строили спустя рукава, — продолжал он. — Без накатов и укрытий. Разве это не беспечность? Жалеть труд людей и не понимать, что этим вы их губите, несете неоправданные потери. Противник готовится к атаке, перегруппировывается, мы ведем разведку, и тем не менее он застает нас врасплох. Позор! Где инстинкт, где командирская прозорливость? Внушите себе раз навсегда, что командная должность обязывает контролировать не только личные приказы, но и свои собственные мысли. Выиграть бой — это задача трудная, но самая трудная битва не та, которую ты ведешь с врагом, а та, которую ты ведешь сам с собой. Именно в то время, когда добываешь и прикладываешь теорию к опыту, к практике. Иногда на войне сражение выигрывает и проигрывает случай — мелочной, незаметный факт, вроде скверно вычищенного оружия или плохо подкованного коня. Конь спотыкается, командир разбивает голову, и сражение летит к черту…
Доватор остановил острый, проницательный взгляд на Осипове.
— На войне нет мелочей, запомните это, подполковник! Вот ваши люди два дня вели тяжелый, изнурительный бой, а старшины до сего времени не могут подвезти горячей пищи. Как это называется?
Абашкин слушал и поражался осведомленности генерала, точно он неотлучно находился в полку и отмечал все до мельчайших подробностей.
С приходом старшин во главе с помощником командира полка капитаном Худяковым и начальником продфуражного снабжения лейтенантом Щурбой разговор прервался.
Вошла Пелагея Дмитриевна. Видя скопление гостей, она выдвинула было на середину горницы стол и накрыла его белоснежной скатертью, намереваясь угостить прибывших свежей говядиной. Так, по крайней мере, понял это приготовление старшина батареи Алтухов, губастый, широкоплечий парень с крохотными хитрыми глазками, успевший шепнуть об этом старшине четвертого эскадрона великану Старченко. А ему об этом намекнул Никита Дмитриевич Фролов, председатель колхоза, приготовивший для бойцов целую корову.
— Садитесь за стол, — коротко приказал Доватор.
Старшины, помявшись, гремя шашками и стуча сапогами, стали усаживаться.
— А вы, хозяйственное начальство, почему стоите? — кивнул Лев Михайлович Худякову. — Занимайте места.
— Да непривычно как-то, товарищ генерал. Всегда нам приходится угощать, а тут… — попробовал пошутить тучный Щурба. Он был навеселе и потому был доволен собой.
— Сегодня я вас буду угощать, — предупреждающе заметил Доватор и многозначительно добавил: — Так же, как вы угостили сегодня бойцов…
Худяков, свирепо шевельнув лохматыми бровями, искоса глянул на глупо улыбающегося Щурбу. В переводе это означало: «Спущу шкуру». Старшины настороженно притихли.
— У вас, лейтенант Щурба, что было сегодня на завтрак? — остановившись, спросил Лев Михайлович.
— Готовили, товарищ генерал, мясные щи. Это, так сказать, на обед… А завтрак, понимаете, был ночью… А потом бой.
— Я вас спрашиваю, какой завтрак был у вас, лично у вас. У бойцов я знаю, что было на обед и на завтрак: немецкая шрапнель да вонючий порох. А вот чем закусывали вы, мне не известно. Доложите.
— Обыкновенно… ну, это самое, — растерянно пожимая плечами, пробормотал Щурба.
— Ну что «обыкновенно»? Консервы, колбаса, водка? Так?
— Примерно так, товарищ генерал.
— А вас, капитан, чем кормил повар? — круто поворачиваясь к Худякову, спросил Доватор.
— Да мы с ним вместе завтракали, — услужливо поспешил ответить Щурба.
Алтухов, наклонив голову, хмыкнул и, чтобы удержать смех, закусил зубами конец рукавицы. Абашкин незаметно погрозил ему.
— А ты что, Алтухов, хихикаешь? Вкусно позавтракал? Говори, только без вранья.
— Так точно, товарищ генерал, сало кушал… — вытянувшись, признался батареец.
— Хорошо, что хоть один правду сказал, — удовлетворенно заметил Доватор.
— Мы, товарищ генерал, решили приготовить на месте, — оправдываясь, сказал Худяков. — Вот корову забили.
— Корову пожертвовал председатель колхоза. Вы тут ни при чем. Вы на готовое приехали, — заметил Доватор. — Ну, а если бы нам пришлось наступать еще дальше, — запомните: мы скоро двинемся, погоним фашистов на запад, — тогда как вы нас будете кормить, товарищи хозяйственники?