– У него сейчас какой-то дурацкий возраст, – продолжал Ричард, – слишком большой, чтобы нянчиться с ним, но говорить с ним тоже пока не о чем. Отныне он твой, Онор. Ровно через неделю я привезу его сюда.
Так, с согласия Джонатана, Дик и его наставник, Герберт Эшли, должны были присоединиться к нам в Менабилли. Я чувствовала какую-то непонятную радость и волнение в день их приезда и даже отправилась вместе с Мери оглядеть отведенную для них комнату под башней с часами.
В тот день я очень долго приводила себя в порядок, нарядилась в свое любимое голубое платье и заставила Матти пол-утра расчесывать мне волосы, хотя в глубине души понимала, что я просто сентиментальная дурочка, если трачу столько времени и сил на такую ерунду. Скорее всего, ребенок и не взглянет на меня…
Было около часа дня, когда со стороны парка до моего слуха донесся перестук копыт. Я взволнованным голосом кликнула Матти и попросила, чтобы слуги снесли меня вниз – я хотела встретить его в саду, мне казалось, что на улице будет намного легче завязать знакомство, чем в душной комнате.
Я сидела на своем стуле в обнесенном стеной садике рядом с дорожкой. Ворота отворились, и я увидела, как через лужайку ко мне идет паренек. Он был выше, чем я предполагала, с ярко-рыжими, как у всех Гренвилей, кудрями, нагло вздернутым носом и важным видом, который тотчас же напомнил мне Ричарда. Но как только он заговорил, я поняла свою ошибку.
– Мое имя Джо Гренвиль, – сказал он. – Меня послали, чтобы я привез вас обратно. Произошла небольшая неприятность. Бедный Дик свалился с лошади, когда мы въехали во двор – наверное, булыжники были немного скользкими, – и разбил себе голову. Его отнесли к вам в комнату, а ваша служанка сейчас промывает рану.
Это совсем не походило на то прибытие, каким .я рисовала его в мыслях, и я ужасно расстроилась, что все началось с несчастья.
– А сэр Ричард приехал с вами? – спросила я, пока он катил мое кресло к дому.
– Да, – ответил юный Джо. – Он страшно зол на Дика и ругает его на чем свет стоит за то, что тот такой неуклюжий, но бедняге от этого только хуже. Через час мы должны уехать. Эссекс уже в Тивертоне, замок Тонтон тоже в руках бунтовщиков. Принц Морис забрал у нас несколько подразделений, и в Окгемптоне намечается конференция, на которой сэру Ричарду обязательно надо присутствовать. Наши войска единственные остались у Плимута.
– И тебе все это очень нравится, Джо? – спросила я.
– Да, мадам. Я никак не дождусь, когда сам смогу сразиться с противником.
Наконец мы достигли входа, и я тут же увидела Ричарда, мерящего шагами холл.
– Ты не поверишь, – сразу начал он, – но этот щенок взял и свалился с лошади прямо у самых ступеней. Для того, чтобы такое вытворить, надо быть полным кретином. А как тебе понравился Джо? – И он похлопал по плечу парня, преданно глядящего на него. – Мы из него сделаем настоящего солдата, – продолжал он. – Пойди, нацеди мне немного эля, Джо, и налей кружку себе. У меня все во рту пересохло.
– А как же Дик? – спросила я. – Мне, наверное, лучше подняться к нему.
– Оставь его этим бабам и дураку-учителю, – махнул рукой Ричард. – Он еще успеет надоесть тебе. Я могу пробыть в Менабилли всего час и хочу провести этот час с тобой.
Мы разместились в небольшой комнатке за галереей. Ричард сидел там, пил свой эль и говорил мне, что и недели не пройдет, как Эссекс будет в Тавистоке.
– Пусть только появится в Корнуолле, мы сразу поймаем его в ловушку, – уверял он, – и если король не растеряется и не даст ему улизнуть – считай, война нами выиграна. Конечно, любимая, во всем этом мало приятного, но долго это не продлится, обещаю тебе.
– Как ты думаешь, будут сражения в наших местах? – спросила я, полная недобрых предчувствий.
– Трудно сказать. Все зависит от Эссекса: ударит он с севера или с юга. Если он нападет на Лискерд и Бодмин, мы остановим его там. Молись, Онор, чтобы август был дождливым, тогда они по уши увязнут в грязи. Теперь я должен идти. Если удастся, буду ночевать в Лонстоне. – Он поставил кружку на стол и, закрыв предусмотрительно дверь, опустился на колени рядом с моим стулом. – Позаботься о щенке, – попросил он, – и научи его хорошим манерам. Если случится так, что по соседству пройдут бои, спрячь его хоть у себя под кроватью – Эссекс будет рад-радехонек заполучить моего отпрыска в заложники. Ты меня еще любишь?
– Я люблю тебя, как любила всегда.
– Тогда перестань прислушиваться к шагам в галерее и поцелуй меня.
Конечно, для него было естественным прижимать меня к себе в течение пяти минут, распалить любовными ласками, а затем ускакать в Лонстон, размышляя о совершенно других вещах; но для меня, оставшейся сидеть в своем инвалидном кресле, с растрепанными волосами и в помятом платье, зная, что впереди ждут долгие томительные часы одиночества, от которых некуда деться – для меня это было пыткой. Впрочем, я сама избрала этот путь, я сама впустила его в свою жизнь, так что теперь мне оставалось лишь мириться с тем лихорадочным огнем, который всякий раз охватывал меня при виде Ричарда и который уже ничем нельзя было загасить.
Позвав своего адъютанта, он помахал мне рукой и ускакал в Лонстон, где, призналась я себе со жгучей ревностью, и он, и юный Джо, скорее всего, плотно пообедав, позволят себе немного развлечься перед серьезными завтрашними делами. Я слишком хорошо знала Ричарда, чтобы вообразить, что из-за любви ко мне он будет жить как аскет.