Завод произвел на меня, мягко говоря, не самое лучшее впечатление. По размерам он немного превосходил наш, по оснащению ему значительно уступал, но главное отличие было в другом. Наше предприятие представляло собой постоянно растущее КБ и опытное производство при нем, но этот заводик был насквозь серийным! Мог гнать, подумать только, аж пять тысяч винтовок в месяц! Теоретически, конечно. А опытно-конструкторские работы велись в трех комнатках силами нескольких слесарей, и все.
- Простите, но где же в России разрабатываются новые образцы стрелкового вооружения? - не выдержал я.
- У вас, - грустно сказал мне Мосин.
- А что мешает вам заняться этим же самым? Про недостаток знаний - не поверю. И про нежелание, честно говоря, тоже. Тогда что?
- Скажите, Георгий Андреевич, вот вам, например, что нужно для принятия решения о разработке какого-то нового изделия?
- Ничего, кроме понимания, кому и зачем оно может понадобиться, - пожал плечами я.
- Правильно, это потому, что Георгиевский завод - ваш. А Сестрорецкий - казенный, он подчиняется военному министерству.
- И что, там вот прямо-таки категорически запрещают опытно-конструкторские работы? - удивился я.
- Нет, но средств на них не выделяют.
- А чуть подкорректировать имеющиеся вам, значит, в голову не приходило... ладно. Кто конкретно отвечает за выделение средств? - поинтересовался я, доставая блокнот.
- А зачем это вам? - напрягся Мосин.
Та-ак, подумал я, опять начинается... ладно, раз уж он сам начал...
- Как обычно, - пожал плечами я, - его жизнь будет глубоко изучена, все прегрешения задокументированы. В России, если вы в курсе, действует совершенно замечательный закон "об оскорблении величества". Его, правда, как-то пока не применяли, но что мешает начать? Потом или он будет вам всячески помогать, или его сменщик, видя, что стало с предшественником, сам прибежит к вам вопросом "чего изволите?"
- Вы думаете, что это все злая воля какого-то одного чиновника? - горько усмехнулся Мосин.
- Что вы, и в мыслях не держу. Но тот же чиновник, поставленный перед выбором - или у вас будут деньги, или ему будет очень плохо - уверяю вас, быстро найдет способ решения проблемы. Начнет воровать, втирать очки начальству, да мало ли еще чего...
- То есть вы, - жестко посмотрел на меня Мосин, - готовы безжалостно сломать жизнь совершенно незнакомому вам человеку для достижения каких-то своих целей?
- Ага, - безмятежно сказал я, - с двумя поправками. В данном случае цель у меня не "какая-то", а очень простая - чтобы у России появилось наконец нормальное, современное стрелковое оружие. У России, лично у меня и даже у моей дивизии оно давно есть! И вторая поправка: у него, этого самого чиновника, цель должна быть та же самая, раз он сидит в военном министерстве! А если это не так, мало ли, вдруг он интересы своей карьеры ставит выше или даже возможность пробавляться левыми доходами, то извините, какой же он мне совершенно незнакомый? Я таких до хрена уже видел.
Мосин молчал.
- Сергей Иванович, - продолжил я, - цель моего визита вовсе не ограничивается утрясанием вопросов о производстве у вас "пээнэфа". Она шире. Я намерен предложить вам выбор, так что решайте. Или вы согласны принять нашу помощь в том, чтобы сделать ваш завод центром разработки новейших вооружений и их малосерийного производства на самом современном оборудовании. Новейших - это значит таких, каких нет ни у кого в мире. Вовсе не обязательно мои методы будут такими, как я вам только что описал, многие вопросы проще решить через имеющиеся у нас с цесаревичем связи. Но в случае необходимости я без колебаний буду действовать так или даже жестче.
Или вы сейчас указываете мне на дверь. Только не очень удивляйтесь, когда с вашего завода к нам начнут уходить самые творческие люди. И дело вовсе не в том, что у нас они станут получать как минимум вдвое больше, а в том, что у нас они действительно смогут заниматься творчеством, а не подтачиванием одних и тех же пружин к одним и тем же винтовкам.