На рассвете 19 декабря отряд князя Мадатова, преодолев скрытно верст шесть-семь, остановился у деревни Лаваши, на пушечный выстрел перед позицией акушинцев. В то же время Ермолов, наступавший с фронта, привел свои войска в боевую готовность. Неприятель, поражаемый перекрёстным огнём артиллерии, обратился в бегство. Всё это произошло так быстро, что дагестанцы не успели даже развернуть против наступающих и четвёртой части своих сил.
«Многие, опасаясь быть отрезанными, бросались вниз, — рассказывал Алексей Петрович, — что едва ли можно было представить даже, что с такой крутизны спуститься можно»{521}.
Бой продолжался не более двух часов и закончился полным разгромом войск Даргинского союза, ещё не утративших гордости за победу над Надир-шахом. На следующий день русские без боя вошли в Акушу. Алексей Петрович обратился к своим героям с речью:
— Труды ваши, храбрые товарищи мои, проложили нам путь в земли акушинского народа, воинственного и сильнейшего в Дагестане. Страшными явились вы перед лицом неприятеля. Многие тысячи не устояли перед вами, рассеялись и спаслись бегством. Область покорена, и новые подданные великого нашего государя благодарны вам за великодушную пощаду.
Вижу, храбрые товарищи мои, что никто не может предложить вам горы неприступные, пути непроходимые. Достаточно донести до вас волю императора — и все препятствия исчезают перед вами…{522}
Акушинцы, потерпевшие поражение, выдали русским своих предводителей, в том числе Аммалат-бека Буйнакского. О нём мой рассказ ещё впереди…
Алексей Петрович наложил дань на акушинцев, ничтожную в материальном выражении (всего две тысячи баранов), но важную в психологическом отношении — как свидетельство их зависимости от Российской империи.
26 декабря Ермолов оставил Акушу, заехал в Мехтулинскую провинцию, где убедился, что оставленный там русский гарнизон под командованием полковника Верховского мирно уживается с местными горцами. «Они уразумели, — пишет наместник о дагестанцах, — что войска, бывшие ужасом для врагов, украшает снисходительное и великодушное поведение».
11 января 1820 года Ермолов прибыл в Дербент, где встретился с Муравьёвым, ожидавшим его после возвращения из Хивы.
Во время встречи с Алексеем Петровичем Николай Николаевич не сумел скрыть тягостного впечатления от рассказов своих приятелей, что не ускользнуло от внимания проницательного генерала. «И этот осуждает меня», — подумал он и сухо сказал:
— Докладывай.
Алексей Петрович слушал Николая Николаевича рассеянно и, кажется, не воспринимал его рассказа, а когда тот закончил, приказал изложить все письменно и представить ему отчет о поездке в Хиву не позднее следующей недели.
Слухи о мужестве капитана гвардии стали достоянием общественности, о его поездке в Хиву писали российские газеты, на его тифлисский адрес хлынул поток писем от друзей и даже совершенно незнакомых людей. Вот что писал ему из Тульчина, например, Иван Григорьевич Бурцов, будущий декабрист:
«Имя твое, достойнейший Николай, превозносимо согражданами. Подвиг, совершенный тобой, достоин славного Рима. Как ни равнодушен век наш к подобным делам, но не умолчит о тебе история. Суди же, какою радостью исполнены сердца друзей твоих! Всегда друзья твои славили и чтили твою чувствительность, душевную крепость: теперь отечество обязано перед тобой — оно в долгу у гражданина, торжественное, превосходное состояние!»{523}
Отдавая должное отважному капитану, Алексей Петрович написал его начальству в Петербург:
«Гвардейского Генерального штаба капитан Муравьёв, имевший от меня поручение проехать в Хиву и доставить письмо тамошнему хану, несмотря на все опасности и затруднения, туда проехал. Ему угрожали смертью, содержали в крепости, но он имел твёрдость, вытерпев всё, ничего не устрашиться; видел хана, говорил с ним и, внуша ему боязнь мщения с моей стороны, побудил его отправить ко мне посланцев.
Муравьёв — первый из русских людей побывал в сей дикой стране, и сведения, которые передаст он нам о ней, чрезвычайно любопытны. Увидев его в Дербенте, я пришлю вам рапорт о происшествиях и похвальной решительности капитана гвардии{524}.
Глава одиннадцатая.
ЧЕЛОВЕК ВЛАСТИ И ПОРЯДКА