— А ты?
— Я останусь под стенами. Должна дождаться Гасана, он пленник. Его ведут к Коби с обозом награбленного добра. Товарищи Йовты поймали за хвост саму чуму и тащат её сюда, в Коби. Я должна Гасану жизнь. Надо вернуть долг.
— А русская часть? Та, что палила из пушек.
— Они мертвы.
— Йовта убил всех?!
— Часть убил Йовта, часть унесла чума. Выжили немногие, но лучше б и им умереть...
Аймани устало провела по лицу ладонью.
— Чума... чума… — твердила она — Чума стоит под стенами Коби. Ты должен торопиться...
Внезапно она дотронулась пальцами до его щеки. Фёдор поднял голову, посмотрел ей в лицо. Что это, струи дождя текут по её щекам, или то слёзы льются из синих очей отважной воительницы? Фёдор улыбнулся.
— Таскаясь вослед тебе по этим Богом забытым горам, мечтал я непрестанно хоть единый раз узреть, как ты волнуешься иль плачешь... И вот на тебе, узрел! Стало быть, нынче и помереть не грех.
— Ты должен жить, — упрямо ответила она.
Аймани вскочила, утирая рукавом предательские слёзы.
— Эй, Мажит! — голос её всё ещё дрожал. — Поторопись, брат. Надо добраться до стены, пока не рассеялся туман.
Они шли гуськом, петляя между стволами деревьев. Один раз туману удалось обмануть Аймани, сбить с пути. Она присела на корточки, надвинула на лоб мокрый башлык, задумалась.
— Под стеной есть лаз, — зашептал Мажит. — Сестра отведёт нас к нему. Я тоже знаю, где он, но мне дороги не найти в таком тумане.
— А не прибьют ли нас там, за стеной? Не сочтут ли лазутчиками Йовты?
— Оча, старый воевода и ближайший друг Абубакара, дружил с моим дедом...
— Эх, каких только друзей не было у твоего деда! Почитай со всем Кавказом породнилися!
— Не оскорбляй мой род, Педар-ага!..
— Да что ж я такого сказал, грамотей? Коли этот Оча тебя признает, значит, уцелеют наши головушки, можно надеяться...
— Пойдём, — скомандовала Аймани. — Я увидела дорогу.
Они вновь пустились в плаванье сквозь белый сумрак. Не сделали и пары дюжин шагов, как из тумана проступили, покрытые изумрудными пятнами мха, камни крепостной стены. Двинулись вдоль неё. Ещё полсотни шагов — и земля ушла из-под ног. Фёдор от неожиданности потерял равновесие и свалился на дно неглубокого овражка. Аймани скрылась из вида, лишь Мажит рядом с ним кряхтя потирал ушибленный бок.
— Идите сюда! — услышали он её тихий зов.
Пошли на голос. Ещё десяток шагов — и белёсый сумрак вокруг них сменился непроглядным мраком.
— Береги голову, Педар-ага, — проговорил Мажит. — Тут низкий потолок.
И впереди и позади себя казак слышал тихие шаги. Они снова шли вереницей, но теперь их путь пролегал по узкому и низкому тоннелю. Время от времени Фёдор касался рукой влажной кладки. Где-то неподалёку журчала вода. Вдруг он почувствовал, что Аймани, шедшая впереди него, остановилась. Ещё мгновение — и в непроглядном мраке затрепетал огонёк. Свеча! Аймани зажгла свечу.
— Обойди меня... — велела она. — Вот так. Теперь расстанемся. Вы пойдёте внутрь крепости, я останусь снаружи.
Она замолчала, дожидаясь, когда Мажит проберётся мимо них по узкому проходу. Наконец, когда шаги грамотея проглотила темнота, заговорила снова:
— Запомни: тебе надо торопиться. Если чума ещё не проникла за стены Коби, значит, скоро она будет там.
Свеча в руке Аймани горела на удивление ровно. Одинаковые жёлтые огоньки блистали в её потемневших глазах.
— Забирай княжну и беги... Беги к Грозной... беги из этих мест...
— Я о Соколике хочу просить, — Фёдор с мольбой смотрел на неё. — Жалко коня... уж так я к нему привык... с юных годов он со мной... Ты позаботься уж, коли выдастся случай, а? А если уж он сгинул, тогда...
Она смотрела на него в упор. Взгляд её снова сделался сосредоточенным.
— Если хочешь жить — не думай об утратах, — она положила ладони ему на грудь, холодно поцеловала в губы.
— Оплакивать участь близких будешь потом, когда вернёшься к Ярмулу. А сейчас береги силы для другого.
С этими словами она вложила зажжённую свечу ему в руку.
— Береги себя, — попросил он.
Пламя свечи, отражённое влажными стенами тоннеля и водой в ручейке, бегущем под ногами, позволило Фёдору видеть, как она уходит. И он смотрел на её рыжую косу, струящуюся по мокрому войлоку плаща до тех пор, пока капля горячего воска не обожгла ему руку.
Он нагнал Мажита на выходе из подземелья. Огонёк свечки померк в сиянии множества факелов. Казалось, всё население Коби собралось у тайного хода, чтобы встретить нежданных гостей.