Пока Никита изрыгал в эфир объяснения, Максим вовсю игрался со щупом: тот у него уже побывал и на лопатке, и на спине, и на второй лопатке, и в данный момент свисал со лба, что-то там имитируя. Манипул испуганно спрятал его после звонкого шлепка «фейспалма» от его командира. Тот раскрыл один из покрасневших глаз, выдвинул его сквозь раздвинутые пальцы и смятым голосом прямо из расплющенного носа закончил:
- Внешние условия в работающих установках очень часто бывают некомфортными: одни – холодные, другие – горячие, третьи – бьют током, четвертые просто воняют. И все это со знаком «чересчур». Так что потеря костюма в них чревата тяжелыми последствиями. Так, с инструктажем всё, пошли в столовую! – отняв руку от лица, гаркнул он. - Слушай мой первый приказ! От меня – ни на шаг, слушаться, как папку, в разговоры со старшими по званию раньше меня не вступать и не тупить!
- Есть не тупить!
Хотя вместо одного приказа поступило целых четыре, Манипул благоразумно решил исполнить последний из них: не тупить. В руке он так и держал второе зерно, не успев установить за все это время. С молчаливого согласия Найкита, он исправил эту оплошность, обзаведясь невидимой ему емкостью для материи первого типа.
Пройдя в столовую, они застали там необычную картину: все, кто в ней находился, толпились сейчас возле центрального иллюминатора прямоугольной формы и, затаившись в оцепенении и не отрываясь от окна глазами, глядели в сверкающий всеми огнями космос. Макс уже знал, что в том направлении висит Триера – загадочный планетоид этой системы, вокруг которого ходило столько занятных слухов, которые, по его мнению, даже для слухов были слишком фантастическими.
- Опа! Чё за шоу?! И без меня? – воскликнул Найкит, и, забыв про еду, бегом присоединился к зрителям.
Манипул, следуя ранее полученным приказам, не отступил от него ни на шаг и тоже стал рядом, благо место позволяло, так как народу в столовке было относительно мало, а гигантское окно могло вместить его относительно много. Само окно являлось элементом одного из внутренних корпусов корабля, поэтому с внешней стороны имело широкий «подоконник» по всему своему периметру. Этот-то подоконник сейчас закрывал значительную часть вращающейся внизу планетки, но не на саму планету сейчас были направлены взоры всех смотрящих.
Над поверхностью Триеры светились, ярко разгораясь друг напротив друга, два кольца прыжковых ворот. Обычно эти ворота устанавливались стационарно, и трое из них уже висели в окружающем пространстве, но, в отличие от них, эти новые ворота над планетой не имели стабилизирующей рамки. То есть они просто возникали из ниоткуда, постепенно расходясь обоими кольцами в разные стороны и формируя между собой короткую, но широкую трубу. К одному из пульсирующих концов этой трубы сейчас подплывал огромный корабль необычной формы, очевидно, готовясь куда-то прыгнуть. А за ним летел еще один, вполне землянский корвет, явно стремящийся этому помешать.
Корабль, который был целью для корвета, имел круглую форму с утолщением посередине, которое своим видом напоминало одну большую рубку на необычной подводной лодке времён жизни самого Максима. Он мог уместить в длину с пару десятков таких корветов, то есть был длиной около пяти километров, а высота у него оценивалась Максимом примерно в два километра, или больше.
Корпус корабля не был гладким, и до сих пор менял свою конфигурацию. Многочисленные и незначительные наросты на внешнем корпусе корабля, казалось, не имеют никакой симметрии и системы. Однако корабль летел, и это было одним из главных способностей таких космических судов.
Максим осмотрелся вокруг себя. Очевидно, что все вокруг как-то общались, так как возле окна не раздавалось ни звука, но при этом лицо его командира так вытянулось и побледнело, что стало ясно – он прекрасно понял, на что сейчас они все смотрят.
Между тем, маленький корвет почти достиг своей странной цели, когда с поверхности планеты вырвался ослепительно-зеленый луч, уперся тому в брюхо и распылил его на атомы. Опять же, после этого никто в толпе смотрящих даже не вскрикнул, лишь пара глоток судорожно и громко вздохнула, но объяснениями для бедного Максимки никто так и не разразился. Между тем, странный корабль вошел в трубу на полкорпуса, когда его с силой втянуло, космос ярко вспыхнул, и на месте ворот осталась лишь привычная звездам, да людским душам пустота.