Я сглотнул комок в горле размером с теннисный мяч.
— Какие такие последствия? Выкладывай уже, не тяни.
— Большая часть твоей души была отделена и уничтожена. Мы знаем это, так как уже пытались призвать твою душу Воскрешением, но фокус не удался — видимо, твоя душа сказала «извините, абонент временно недоступен». Симптомы похожи на то, что случается с теми идиотами, которые умирают слишком часто. Твоя душа теперь измучена и ранена, как марафонец после забега в пустыне. Если бы сюда вернулась другая часть — ты был бы в более-менее приличной форме, но ты отправил сюда жалкий огрызок, потому что противник слишком качественно заблокировал твои возможности.
— В ближайшем будущем ты будешь слаб, как новорождённый хомячок. К тому же у тебя, скорее всего, начнутся эмоциональные качели похлеще, чем у беременной женщины, и перепады настроения уровня «сейчас смеюсь, через секунду плачу». Конечно, со временем твоя душа залатает дыры и снова станет целой, но, скорее всего, ты уже никогда не сможешь вернуть то, что потерял. Это как пытаться собрать разбитую вазу — склеить можно, но трещины останутся навсегда. Только время покажет, какую именно часть себя ты умудрился профукать в этой ситуации.
— …
Молчание повисло в воздухе, как неловкая пауза на первом свидании.
— А ещё запомни одну простую вещь… — Элайя посмотрела на меня так серьёзно, что мне захотелось спрятаться под одеяло. — Ты ни при каких обстоятельствах не имеешь права умереть. Вообще. Никак. Твоя душа сейчас держится на честном слове и божьей росе, поэтому мы не уверены, что сможем её вернуть даже после обычной смерти. Понял?
— Я понимаю, — кивнул я, чувствуя, как по спине пробежал холодок.
Элайя удовлетворённо кивнула.
— В таком случае, тебе лучше отдохнуть. И никаких подвигов, ясно?
— Разве мы не должны сказать ему? — внезапно спросила Мия с видом человека, знающего страшную тайну.
— Шшшш! — Шао толкнула подругу локтем с такой силой, что та чуть не упала. Тонкий намёк с толстым локтем.
— Сказать? Сказать мне что? — я почувствовал, как во мне просыпается паранойя. — Что вы там скрываете?
Элайя бросила на Мию взгляд, способный испепелить небольшой город, но та ответила упрямством уровня «я буду есть этот торт, и мне плевать на диету». Им явно было что сказать, но Элайя намеренно пыталась скрыть это от меня, словно родитель, прячущий от ребёнка правду про Деда Мороза.
Собрав все доступные мне силы, я попытался изобразить суровость:
— Скажите мне… если хотите…
Блядь. Почему-то посреди фразы мне стало так неловко за свою настойчивость, что весь запал улетучился быстрее, чем зарплата в день получки. Неужели произошедшее превратило меня в неуверенного подростка? Если мои лидерские качества испарились вместе с куском души — это пиздец похуже смерти.
— Твоё тело осталось в руках этого человека, — начала Элайя тоном человека, вынужденного признаться в неприятной правде. — Перенесена была только маленькая часть твоей души. Крохотная. Микроскопическая.
— И что ты хочешь этим сказать? Я что, призрак? Или голограмма? Может, я теперь просто галлюцинация?
— Нет… — Элайя выглядела так, словно предпочла бы обсуждать что угодно другое, включая свои проблемы с пищеварением. — Я пытаюсь сказать… что твоё тело пришлось создать с нуля, иначе Возвращение просто не сработало бы. Ты бы остался бестелесным духом, летающим тут и пугающим прислугу. Но поскольку в самом заклинании Возвращения банально не хватало маны — как в машине, которой не хватает бензина доехать до заправки — тебе пришлось использовать единственный доступный источник магической энергии.
— Ась? — я почувствовал, как мой мозг отказывается обрабатывать информацию.
— Полагаю, будет лучше просто показать ему, — предположила Зара с сочувствующей улыбкой человека, готового сорвать пластырь одним движением. — Иногда лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать загадочные намёки.
Глава 37
Элайя кивнула и взмахнула рукой, создавая зеркало из воздуха с лёгкостью фокусника, достающего кролика из шляпы. Следом она передала его мне с выражением лица врача, вручающего пациенту результаты очень плохих анализов.
Я несколько секунд пялился на зеркало, буквально кожей ощущая на себе взгляды окружающих. Все смотрели с таким напряжением, словно ждали, что я сейчас взорвусь или начну говорить на древнем языке. Наконец, собравшись с духом, я взглянул в зеркало.