— Ты собираешься отказаться от пари? — издевался он надо мной.
Но тут маленькая рука схватилась за мою, после чего я оглянулся и увидел, что это Фаения.
— Мастер… всё в порядке, — успокоила она. — Я верю, что ты победишь.
— Даже так… это… — начал я.
— Рик, если ты уступишь — тебе разрешат использовать Фаению на соревнованиях, — прервал меня принц, бросая на меня странный взгляд.
Я нахмурился, но признал, что он явно намекает, что та могла мне понадобиться на соревновании. Брошенный взгляд был быстрым, а Арчибальд был больше занят злорадством, из-за чего не замечал его. После чего я медленно кивнул.
— Хорошо… если ты выиграешь — ты заберёшь её! — от этих слов я почувствовал лёгкую горечь.
Священник кивнул, после чего нежно коснулся руки Фаении.
— Фаения, Рабыня, Э… э… эльфийка! — шок священника был в десятки раз сильнее, чем в прошлый раз. Он даже не смог выдать всю информацию.
Толпа тут же замерла. Видимо, эльфийка произвела впечатление. Ну или все упали в обморок от удивления.
Глава 50
Фаения вздохнула и откинула капюшон, демонстрируя всем собравшимся свои два изящно удлинённых ушка, выступающих из копны идеально светлых волос. Толпа внезапно взорвалась криками восхищения, и те были явно мощнее любых реакций на моих остальных девочек.
Ну да, конечно. Эльфийка всегда была главным призом в этой игре на выживание под названием «жизнь».
Все зрители были шокированы и откровенно не верили в существование рабыни-эльфийки. Многие бросали на меня взгляды, переполненные чернейшей завистью, хотя люди прекрасно понимали — эта рабыня может оказаться в кармане Арчибальда, если он выиграет.
Конечно, я мог стать лордом при победе, но мнение большинства было предельно ясным — Арчибальд выиграет. В конце концов, он являлся благородным человеком и явно возвышался над простолюдинами. Хоть многие и поддерживали меня как простолюдина, имеющего шанс стать дворянином — эдакого народного героя истории о тех, кто ухватил свою удачу за хвост — другие зрители, не знавшие моей биографии, считали меня обычным богатым дураком, использующим деньги для покупки дороги в знать.
Для таких людей именно Арчибальд был героем, который пытался остановить меня — любителя эксплуатировать других — от проникновения в круг аристократии.
Забавно. Как быстро люди создают себе героев и злодеев, даже не зная всей истории.
Из-за криков и разнообразных комментариев я смог вычленить только эти два противоположных мнения среди толпы зрителей. Но волновало меня в данной ситуации вовсе не общественное мнение, а раскрытие всех моих секретов. Теперь пятеро моих рабынь были известны всему миру. Из-за этого я чувствовал себя как человек, который вышел голым на главную площадь города в разгар ярмарки.
Будут ли у этого какие-то последствия? Хрен его знает.
Меня серьёзно беспокоило то, что успел узнать этот служитель церкви. Я снял всё, кроме Белого Мага, чтобы он не смог заметить мои три профессии, но что насчёт остальных специализаций вроде Тёмного Священника? Однако тот даже не моргнул, просматривая список моих профессий. А это означало одно из двух: либо он их не видел, либо привык к вещам и постраннее.
И я совершенно не уверен, что второй вариант меня устраивает.
Принц, видимо, заметил моё обеспокоенное выражение лица, пока Фаения возвращалась к нам. Он указал на священника, который, судя по всему, получил на этот счёт особые инструкции.
— Вам не стоит беспокоиться о безопасности своих рабов, — произнёс принц успокаивающе. — Хотя они и редки, в этой стране сильна Гильдия Работорговцев. Никто не посмеет украсть раба, поскольку владелец легко может его отследить. Гильдия также будет вынуждена вмешаться, если до неё дойдёт информация о том, что рабов отбирают у их законных владельцев. У них существуют различные меры предосторожности для защиты как хозяев, так и их собственности. Можете обсудить детали с ними дополнительно, если волнуетесь.
Это было не совсем то, что меня беспокоило. Священник, кажется, понял это по выражению моего лица и тяжело вздохнул.
— Хотя я и работаю на принца, — объяснил он, — я всё ещё подчиняюсь церковным указам. Я сознательно ограничиваю объём информации, которую могу получить. То, что я объявил публично — это всё, что я видел. За исключением ситуаций с рабами, особых просьб и заключёнными — считается грубейшим нарушением этикета читать полный статус человека без разрешения.