Воскрешение состоит из двух взаимосвязанных частей. Первая фаза восстанавливает или создаёт тело. На этой критической стадии любые другие версии тела в мире мгновенно уничтожаются — например, у врагов или в местах пыток. Универсальный метафизический закон: может существовать только одно тело для одной души. Нельзя создать удобное запасное тело для аварийного переселения души после смерти основного. Из двух тел магия оставляет наиболее подходящее для души, второе мгновенно распадается в прах.
Сложная метафизика творит с заклинанием что хочет. Иногда восстанавливает повреждённое тело прямо на месте до идеального состояния. Иногда телепортирует существующее тело из любой точки мира. Иногда создаёт совершенно новое тело из чистой маны. Вторая фаза — кропотливый сбор души или её разрозненных осколков и аккуратное вталкивание в подготовленное тело.
Звучит как докторская диссертация по квантовой метафизике, но на практике мы просто читаем длинное заклинание, накачиваем его маной до предела, а остальное происходит автоматически. Процесс занимает от одной до десяти минут, в зависимости от степени повреждений. Этому конкретному мужчине потребовалась ровно одна минута.
Его глаза резко распахнулись, он судорожно втянул воздух, словно вынырнул из-под воды. Один успешно воскрешён, осталось всего лишь триста. Массовое производство воскрешений — моя новая неожиданная специализация.
Глава 35
— Ч-что произошло? Где я? — спросил мужчина, моргая и пытаясь сфокусировать взгляд.
— Помнишь, как умер? — я решил не тратить время на деликатность. Триста трупов в очереди не располагали к долгим беседам.
— Умер? Я… т-точно… бандиты ворвались… О боги, моя жена! Дети! — он попытался резко вскочить, но моя рука на груди и общая слабость после воскрешения не позволили.
— Спокойно. Воскресим абсолютно всех. Потерпи немного. И да, я воскресил тебя не просто из альтруизма. У меня есть важное задание.
— З-задание? — он смотрел на меня как на спустившееся божество.
— Если кого-то не хватает среди тел — нужно срочно знать. Мы продолжим воскрешать всех подряд, но не хотелось бы пропустить кого-то из-за отсутствия останков. Понимаешь?
— Да… понимаю… — теперь он попытался сесть медленнее, опираясь на мою руку.
Осмотревшись вокруг, он опустил взгляд с нескрываемой горечью:
— Они сожгли всё дотла… Наши дома, имущество, всю жизнь…
— Искренне сочувствую.
— Не стоит сочувствия. За воскрешение мы обязаны вам жизнью в самом буквальном смысле. Мы и раньше сталкивались с набегами бандитов, но никогда не видели такой бессмысленной жестокости. Обычно они тоже боятся смерти как все нормальные люди. В них есть хоть капля человечности, pragmatism. Эти же… убивали всех подряд без разбора, даже грудных детей.
— Убийство детей — абсолютное табу в любом обществе, — объяснила Кани. — Даже после успешного воскрешения психологическая травма остаётся на годы, иногда навсегда.
— И это в лучшем случае, если у ребёнка изначально не было отклонений, — мрачно добавил я.
Кто знает, будет ли магически воссозданное детское тело развиваться нормально? Копировать взрослое, полностью сформированное тело — одно дело, а растущий организм — совершенно другое. Слишком много переменных. Данных катастрофически мало — детоубийство в этом мире к счастью редкость, статистики для анализа не набрать.
— Ладно бы только убийства, но изнасилования? Зачем? — голос мужчины дрогнул.
— Увы, бывает и такое, — Кани пожала плечами с циничностью бывалого воина. — Многие женщины предпочитают убить себя, чтобы избежать насилия. Если не дают такой возможности — что поделать.
Мужчина снова опустил голову, и я увидел, как по его щеке скатилась слеза:
— Я дал жене нож перед тем, как выйти сражаться. Сказал — если в дом войдёт кто-то кроме меня, пусть немедленно перережет себе горло. Лучше быстрая смерть, чем…
— Разве нет специального яда для таких случаев? — спросила Рубин, потом пояснила, заметив мой вопросительный взгляд: — Очень популярная вещь среди женщин-воительниц. Быстродействующий и абсолютно безболезненный. Никто из нас не хочет пережить изнасилование.
— Слишком дорогое удовольствие для простых крестьян, — мужчина явно сдерживал рыдания. — Местные бандиты обычно не трогают деревни, только собирают дань. Я убедил жену, что можем обойтись без лишних трат — мы же никуда не ездим, никогда не покидаем деревню…