— Я? — ответил Макколл.
— Ты, наконец-то, сказал Роуну все, что хотел. Хаос не уничтожает нас, он находит вещи, которые всегда были внутри нас, и вытаскивает их наружу. Сварливость, пороки, худшее в нас. Вот почему именно этого по-настоящему должно бояться человечество. Хаос выявляет худшее в нас, а худшее уже там.
— Возможно, ты прав, — сказал Макколл.
— Возможно, — согласился Маквеннер. — Или может быть эта идея появилась, потому что Хаос вынул худшее из меня.
На другой стороне цокольного этажа Белтайн возился со своим воксом. Ларкин сел рядом с ним.
— Как продвигается? — спросил он.
— Медленно. Здесь слишком многое надо просмотреть. Это убивает мои глаза. — Белтайн прокручивал лог передачи, который скопировал с передатчика архиврага. Экранчик передатчика был маленьким, и он напрягался, чтобы разглядеть данные. — Данные расшифрованы, но мне все равно приходится прогонять их через переводчик передатчика, а ты бы знал, как это безнадежно. В нем только элементарные формы языка врага. Загруженные слова приходят в виде не найдено.
— Сколько ты раздобыл? — спросил Ларкин.
— Всего лишь последнюю неделю, но и в этом тысячи вариантов расшифровок. Я собираюсь начать с первых записей данных врага. Это кажется самым лучшим местом, с чего начать.
— Нужна помощь? — спросил Ларкин.
Белтайн бросил на него взгляд.
— Самый острый глаз в Призраках это я, — ухмыльнулся Ларкин. — Пойди, поешь того отвратительного супа, и позволь мне поработать.
Гаунт спал уже около трех часов. Сначала сон был без сновидений, потом картинки начали появляться. Он видел лед и снег, которые могли быть Хагией, Храмовым миром. Серебряный волк бежал по снежным полям, не оставляя следов за собой. Он добежал до одинокой черной изгороди и посмотрел назад. У волка были глаза Роуна.
Откуда-то послышался крик. Отдаленный, но четкий. Мужской голос, кричал и кричал от достойной сожаления боли. Он знал этот голос. Кто это был?
Волк испарился. По причинам логики сна открылась дверь в центре деревьев и из нее вышла фигура. Это была Беати, но, так же, это была и Кёрк. Стигмата на ее щеке была аквилой.
Ее рот двигался, когда она говорила, но звуки были рассинхронизированы с ее губами.
Она сказала, — Под кожей. Что важно – внутри.
Затем она вошла обратно в дверь, как картинка, прокрученная в обратном направлении, и дверь закрылась.
Это случилось, когда крик начал становиться громче, пока не осталось никакого снега, никакого льда, ни двери, ни деревьев, и, вообще, никакого сна. Только крик.
Затем его разбудил Белтайн, что отлично подошло Гаунту.
Он зевал и потягивался. Ларкин был рядом с Белтайном.
— Ну, так?
— Думаю, что мы нашли, — сказал Белтайн. — Ларкин обнаружил.
— И?
— Это было на главном командном канале. Несколько передач вчера и позавчера. Активность в Бастионе Летрики. Самое большое, что я смог понять, множество старших ординалов собираются там. Что-то типа встречи с высоким уровнем безопасности.
— Ясно, — сказал Гаунт. — Но бастион – это одна из главных крепостей на Гереоне. Собрание старших ординалов может быть не столь необычным событием.
Белтайн кивнул. — Одно их кодовых слов – «эрешт»— Это означает посылка или пакет. Кого бы не назвали кодовым именем «эрешт», кажется, он уже в бастионе. Остальные собираются посмотреть на него. Их призвали увидеть его. Сэр, в некоторых ранних данных, собранных прямо перед миссией, кодовое слово «эрешт» использовалось для нашей цели.
Гаунт провел руками по щекам и уставился на пол. — Он все еще там?
— Да, сэр.
— Святой Трон. Он все еще там. — Гаунт поднял взгляд на Ларкина и Белтайна. — Отлично сработали, вы оба. Давайте поговорим с Полковником Нотом. И, так же, приведите Кёрк и Мистера Ландерсона. Время рассказать им правду.
— Наша миссия на Гереоне – найти и ликвидировать одну личность, — сказал Гаунт.
Собравшиеся Призраки сидели или стояли полукругом вокруг Гаунта. Ничего из того, что собирался сказать их лидер, для них не было новостью. Это все было ради Ландерсона, Кёрк, Нота и его четырех старших лейтенантов.
— Одну личность? — спросил Нот. Он засмеялся. — Кто? Наместник? Я не думаю, что еще кто-то достаточно важный стоит таких усилий. Даже Наместник, если подумать. Анарх просто заменит эту жабу другим лордом...— Его голос затих. — Святой Трон, он что, здесь?