— Да, сэр.
— Император защищает, Ларкс, — сказал Гаунт и повел Ландерсона во двор. Пурчасон и Лефивр шли от сарая в сопровождении двух солдат Гаунта.
— Я прошу вернуть наше оружие, — сказал Ландерсон.
— Верну, если пообещаешь не использовать его, — сказал Гаунт.
— Все еще помню то значение, полковник-комиссар.
— Хорошо, — сказал Гаунт. — Варл?
Подошел один из солдат. Его широко ухмыляющееся лицо было перемазано грязью.
— Упал на лицо? — спросил Гаунт.
— Свиное дерьмо, — сказал Варл. — Я фесово ненавижу собак. Лучше пусть они учуят сначала вас.
— Твоя верность не знает начала, Варл. Отдай этим людям оружие.
— Сэр.
Ландерсон сразу же почувствовал себя более уверенным со своим ручным пулеметом с глушителем в своих руках. Он последовал за Гаунтом и остальными к забору, перелез через него и спрыгнул на землю с другой стороны. Они все начали бежать вперед к смутной линии деревьев на расстоянии полукилометра.
Земля была ухабистой и поросшей кустарником, вязкая от лозы и крупных листьев капворта. Ландерсон бросил взгляд назад. По ту сторону забора и силуэта сельскохозяйственного комплекса он видел подергивающееся сияние от огней на дороге.
Ему бы стоило смотреть, куда он идет. Петля лозы дернула его за лодыжку, и он упал на лицо.
— Вставай, ты неуклюжий гак! — зашипел на него голос, и Ландерсона резко поставили на ноги. Это был другой солдат, который сопровождал его людей с Варлом. И он был она.
— Шевелись, или я прирежу тебя и брошу! — проворчала женщина-солдат.
Ландерсон побежал за ней.
Они достигли леса. Плотный полог листьев отрезал тот слабый свет, который предоставляло ночное небо.
Было темно, как в пустоте. Женщина не делала ни звука, пока передвигалась по колено в растениях. Ландерсону казалось, что он производит так же много шума, как спешащий пеший патруль.
— Вниз! — сказала она.
Он присел. Было тихо, кроме ветерка в листьях и звука двигателя на отдалении, идущего от сельскохозяйственного комплекса.
Как только его глаза привыкли, Ландерсон увидел, что отряд Гаунта был со всех сторон вокруг него, в укрытии, с поднятым оружием.
— Через сколько вы прикажете своим людям отступить? — прошептал Ландерсон.
— Они уже, — сказал Гаунт. Ландерсон осознал, что снайпер и высокий, худой разведчик были с ними. Как, во имя Святой Терры, они сделали это?
Они услышали собак в ночном воздухе. Рвущиеся, яростные, скулящие и воющие.
Ландерсон знал эти звуки.
— Они учуяли запах, — прошептал он, его сердце упало.
— Фес! — сплюнул Гаунт.
— Лилия Фракии, я думаю, — сказала женщина-медик.
Ландерсон покачал головой. — Нет. Кровь. Кровь – это единственная вещь, на которой они заостряют внимание больше, чем на чем-то другом. — Он поднял свою руку. При падении он сорвал повязку, и кровь снова капала из укуса на его ладони.
— Мне жаль, сэр. — Он встал на ноги. — Уводите своих людей. Я отвлеку их.
— Нет, — сказал Гаунт.
— Это меня они учуяли. Я...
— Нет, — повторил Гаунт. — Если они нашли нас, они будут таскаться за нами всю ночь, неважно, каким героическим или тупым ты решил быть. Мы закончим все быстро здесь и уйдем до того, как кто-нибудь придет в поисках пропавшего патруля.
— Вы сумасшедший, — просто сказал Ландерсон.
— Да, но я, так же, командую. — Он посмотрел на отряд. — Серебряный клинок. Пусть собаки приблизятся, и прикончите сначала их. Затем уничтожить остальных. Понятно? — Хор шепотов с подтверждениями ответил ему.
— За Танит. За Императора.
Звуки от собак стали громче. У сельскохозяйственного комплекса взревел двигатель, и часть внешнего забора обвалилась, разрушенная передним крылом большой полугусеничной машины. Ее фонари осветили пустырь. Вокруг нее, через пролом, рвались спущенные с привязи гончие.
Они были большими. Какая-то порода полудиких мастиффов, порожденная в трюмах флота архиврага.
Дюжина собак, каждая с такой мощной мускулатурой, что весили больше, чем взрослый мужчина. Они могли слышать, как лапы собак бьют по грубой земле, слышать их слюнявое рычание.
Гаунт вытащил длинный серебряный кинжал, испачканный сажей.
— Пусть приблизятся, — прошептал он. — Пусть подойдут прямо к...
Первое животное проломилось сквозь листву, тяжелое и воняющее слюнями.
Ландерсон услышал, как оно лает, услышал как –
Вой. Глухой мясистый удар. Внезапно прерванное скуление.
Еще одно животное, и еще одно. Еще два бешеных собачьих рыка внезапно затихли после жалостных визгов.
Затем остальные. Остальные восемь. Одна собака прорвалась сквозь стволы деревьев прямо к Ландерсону. Он видел ее тупые глаза, ее широко открытую, ужасную пасть, мясистые, слюнявые губы, трясущиеся от бега. Он ахнул и поднял свое оружие.