— Да, но... — начал Гаунт.
— Знаю, знаю, — ответила она. — Здесь. Тут сказано, что королевские апартаменты на шестнадцатом этаже приготовлены для фегата. Там должна быть приготовлена ванна. Кое-какие детали об униформе. Бла-бла-бла. Кажется, он хочет хлопковые простыни.
Кёрк посмотрела на него.
— А шестнадцатый этаж? — спросил он.
— Согласно этому, мы на девятом, — сказала Кёрк.
Гаунт кивнул. — Собраться! — позвал он. Отряд собрался вокруг него. — Здесь мы разделимся, — сказал им Гаунт.
Украшенный огнями, шаттл Наместника приземлился на верхнем дворе. Оркестр начал играть, духовые инструменты гудели над громыхающими литаврами. Почетная гвардия построилась приветствовать его. Позади них стояли по стойке смирно длинные ряды солдат Оккупационных сил и фаланги ординалов со склоненными головами.
Наместник Исидор Сек Воплощенный вышел из своего зависшего летательного аппарата. Два массивных Десантника Хаоса шли сбоку от него, рыча, они высоко потрясали своим оружием, а позади них шли четыре минотавра, фыркающих на холодном воздухе, их толстые руки держали шесты зонта над высокомерной головой Наместника.
Он равнодушно махнул толпе, солдаты загремели своим оружием. Высший сирдар вышел вперед и поклонился. Позади него Десолэйн сделал реверанс.
Исидор кивнул, и позволил им поцеловать свои руки, в то время как снова громыхнули фанфары.
— Ожидает ли Генерал Стурм удовольствия встретиться со мной? — спросил Исидор сквозь гремящую музыку.
— Он ожидает, магир, — сказал Десолэйн.
Наместнику понадобилось двадцать семь минут для прогулки по длинному ковру. Он часто останавливался, чтобы поприветствовать сирдаров в строю, а затем начал здороваться с ординалами, позволяя им преклонить колени и целовать ему пальцы.
В это время Десолэйн отправил посыльного, чтобы привести фегата.
Стурм стоял и любовался собой в длинном зеркале. Он отряхнул манжеты.
— Неплохо. Китель слегка туговат, но пояс восхитительный. — Лексиграфер застучал по клавишам.
— Да не пиши это, насекомое! — проворчал Стурм.
Хумилити съежился и, вынув ластик, начал стирать строчки, которые только что набрал.
— Где я остановился? — спросил Стурм, шагая.
Лексиграфер показал ему бумагу, которая была закреплена в зажиме его печатной машинки.
Стурм прочитал. — Ах, да. Улей Вервун. Незадолго до варварского ментального блока... ты записываешь, обезьяна?
Хумилити кивнул, снова яростно печатая.
— Незадолго до необоснованного, нечеловеческого ментального блока... я нахожу, что мне трудно вспомнить детали. Я был главнокомандующим, вообще-то. Гаунт был довеском. У него не было таланта в военном деле. В чем у него был талант, так это во вредительстве. Он был комиссаром, видишь ли, думаю, я это уже говорил. Я говорил это?
Лексиграфер быстро прочитал напечатанное и затем кивнул.
— Он был членом Комиссариата, организации, ответственной за дисциплину. Если просишь меня, это все политика. Человек был корыстным ублюдком. А обвинения? Я вот что тебе скажу, был ли хоть один человек когда-либо так незаслуженно обвинен? Дезертирство? Разве теперь удивительно, что я так ненавижу Империум? Вся моя жизнь, посвященная служению Богу-Императору... а потом вот что он позволил сделать своим мелким сошкам со мной? Ублюдки! Я был Лордом Милитантом генералом! — В дверь комнаты постучались.
— Войдите! — крикнул Стурм.
Дверь открылась, и заглянул один из Сынов Сека. — Магир, — сказал он. — Наместник ожидает встречи с вами.
Стурм надел фуражку.
— Ну, идем, — сказал он.
На неровном склоне, рядом с подъездной дорогой, Полковник Нот застегнул шлем и посмотрел вниз на линию ожидающих мужчин и женщин.
— По моей команде, — прошептал он в вокс. — Три, два, один... вперед! — Сопротивление Гереона понеслось к воротам Бастиона Летрики, сверкая оружием.
— Гереон сопротивляется! — кричал Нот. — Гереон сопротивляется!
XXVIII
Наступающая волна бойцов подполья пронеслась, как прилив, через пропускной пункт в начале подъездной дороги, сметя экскувиторов и охрану пункта. У Солдат на стационарных огневых точках не было никакого шанса открыть ответный огонь. Гранаты быстро закончили их вклад в оккупацию Гереона.