— Не сюда, — сказал Десолэйн. — Не сегодня.
— Никакого транскодирования сегодня?
— Нет, фегат.
— Потому что это делает меня больным?
— Нет, фегат. Сегодня есть другое дело. По приказу Наместника.
— Что происходит? — спросил он.
Подошли два рогатых лакея, лаз-локи висели на их сутулых плечах. Один нес плащ от непогоды из голубого селпика.
— Это может быть добавлено к твоей одежде, — сказал Десолэйн, забирая плащ и передавая его фегату.
Он надел его. Он почувствовал, как его пульс растет.
Десолэйн повел его наружу во внутренний двор. Громада Бастиона Лектики возвышалась, как скала, позади них. По лающей команде ожидающий эскадрон экскувиторов положил оружие на плечи и объявил свою верность Анарху. Один из лакеев поспешил вперед и открыл боковой люк транспорта.
— Куда мы отправляемся? — спросил фегат.
— Просто залезай внутрь, — сказал Десолэйн.
Они ехали около часа, вниз по крутому склону, идущему от бастиона, на магистраль, которая была отремонтирована после обстрела. Эскадрон экскувиторов сопровождал их в своих гремящих полугусеничных машинах. Корабли смерти, с толстыми крыльями и покрытые орудийными отсеками, отслеживали их с воздуха.
— Там прием, — сказал Десолэйн, сидя позади на одном из богато украшенных сидений транспорта.— Прием?
— На котором требуется ваше присутствие.
— Мне это должно понравиться? — спросил он.
— Это вряд ли имеет значение, — ответил телохранитель.
Они миновали несколько сожженных городков, через ряды многоквартирных домов рабочих, которых враги Империума обрушили с помощью мелт. Наконец, кавалькада остановилась на дороге массивной дамбы, которая петляла между выступами скалистого хребта. День был холодным и ясным, и водяной пар висел, как туман.
Около трехсот солдат стояли в шеренгах по всей длине дамбы с оружием на плечах. Несколько знамен трепетали на ветру. Выйдя из транспорта и заворачиваясь в плащ для тепла, фегат увидел ожидающую группу сановников. Послы, управляющие, командующие дивизионами, офицеры, летописцы, все со своими телохранителями.
И Наместник Исидор Сек Воплощенный собственной персоной.
— Именем Трона! — выдохнул фегат, когда увидел его.
Солдаты и экскувиторы на расстоянии слышимости посыпали недовольствами и проклятиями, некоторые плевали против дурного предзнаменования.
— Попытайся не говорить так, — сказал Десолэйн.
— Мои извинения. Старые привычки.
— Сюда.
Десолэйн повел его к ожидающей группе. Там была какая-то официальная церемония, касающаяся Десолэйна и других телохранителей. Вызовы были озвучены, старинные клятвы и ритуальные оскорбления, обнажение и взмахи оружием.
Исидор ждал, пока представление не закончилось, и затем кивком головы подозвал фегата.
Он встречал Исидора дважды до этого, первый раз по прибытии на Гереон, и затем в ночь до сеанса транскодинга. Исидор Сек Воплощенный был низким, пухлым мужчиной, одетым в длинные черные одежды и серый капюшон. На его бледном, безволосом лице было постоянное выражение презрения. Он был инструментом правительства Анарха на Гереоне.
В нем совершенно не было ничего пугающего, и именно поэтому он вселял ужас в фегата. Этот маленький человек был окружен монстрами – настоящий минотавр почтительно держал черный балдахин над его головой – и огромные Космодесантники Хаоса выражали ему преданность, хотя не было видно никакой видимой подсказки к источнику его силы. Он был всего лишь маленьким человеком под балдахином.
— Добро пожаловать, фегат, — сказал Наместник. Его голос был как острый нож, разрезающий атласную ткань.
— Магир магус, — ответил фегат, как и репетировал, кланяясь.
— Тут есть две персоны, с которыми я хотел бы тебя познакомить, — сказал Наместник. — Ты проведешь с ними много времени в несколько следующих месяцев.
— Что, могу ли я спросить, о транскодировании, магир магус? — спросил он.
— Это продолжится. Транскодирование – твоя самая главная программа. Но другие вопросы будут приобретать все большее значение. Иначе, нет никакого смысла оставлять тебя в живых. Встреться с этими персонами.
— Конечно, магир магус.
Исидор подал сигнал. Что-то широкое и смутно напоминающее особь женского пола выползло вперед. Она была огромной и раздутой, как объемное изображение Матери Земли, которое лепили древние люди, такой омерзительно толстой, что все черты ее лицо исчезли в складках кожи, за исключением широкого рта. Широкополая Фригийская шляпа была у нее на голове, и она была обмотана зелеными и серебристыми лентами ткани, которые хлопали на ветру. Четыре карликовых сервитора, толстые и низкие, держались вокруг нижней части туловища в складках ее платья, чтобы поддерживать ее вес. Два телохранителя в капюшонах, обе женщины, обе чрезвычайно тощие, шли рядом с ней, в их длинные пальцы были имплантированы сверкающие скальпели.