— Главное здание зачищено, — воксировал Гургой. — Трое убито.
— Сараи зачищены. Здесь еще два трупа, — доложил Вираг.
Взорвалась граната, заполняя края обзора Уэкскулла шариком света. Еще вскрики, и один долгий вопль агонии. Струя воздуха от зависшего корабля забрызгала его жидкой грязью, и он чувствовал очаровательное шипение кислотного дождя на своей плоти. Он проломился сквозь деревянную стену ближайшего птичника. Что-то пробиралось в тенях справа от него, но он видел только тепло и холод. Его пушка ожила, выплевывая обжигающие вспышки, отдача швыряла ее назад в зажиме на верхней части его брони. Что-то, сделанное из мяса и костей, распалось на атомы.
Еще одна точка тепла, двигающаяся на фоне холодного дождя, моросящего сквозь крышу. Уэкскулл выстрелил из болт-пистолета и увидел, как розовое очертание человека свалилось на пол. Он пошел вперед большими шагами, чувствуя кровь сквозь запах птичьего клея, кислоты и плывущего дыма.
Незера ворвался в поле видимости слева от него, разрезая стальную сетку своим силовым когтем, его болт-пистолет стрелял в глубину птичника, когда он пробивался внутрь.
— Иди налево! — проворчал Уэкскулл. Он сделал еще несколько шагов, а затем замер, когда очередь из легкого стрелкового оружия – пули маленького калибра – были безвредно остановлены его броней. Отследив траекторию, он снова разрядил свою пушку, обрушив часть крыши. Он кратко увидел очертание стрелка в своей оптике, разворачивающееся, оборванное, как раз перед тем, как на него упала крыша.
Еще больше жалкого оружейного огня прозвучало в его сторону. Наконец-то сопротивление, хотя это вряд ли был тот вид спорта, которого он с нетерпением ждал.
Бонин указал рукой. Там мало что было видно – всего лишь отдаленные вспышки, которые освещали деревья на фоне окружающей ночи. Но было достаточно звуков, несущихся сквозь дождь. Глухие выстрелы тяжелых пушек. Свист двигателей.
— Фес, — прошептал Гаунт. — Далеко?
— Не далее двух километров, — ответил разведчик.
Гаунт поспешил назад в птичник. — Вставайте! Все! Мы уходим! — Отряд начал стряхивать с себя сон, холод и окоченение.
— Давайте! Именем Императора! Сейчас!
Призраков не нужно было больше подгонять. Кёрт тоже вскочила на ноги и привела в форму своих бойцов. Лефивр проснулся с криком, и Кёрк зажала ему рот рукой, пытаясь заставить его вспомнить, где он находится.
— Транспортник? — спросил Варл Гаунта, когда подбежал.
— Нет, мы не можем рисковать, заводя его. Пешком, через задний вход. Макколл! Выключи лампы! Вен! Найди нам выход. Посоветуйся с Кёрк!
Макколл и Белтайн собрали лампы и выключили их.
— Без звука! — бросил Роун, закидывая ранец на плечи.
Он получил краткий ответ от всех, за исключением Ларкина.
— Выводи их, — сказал Гаунт Роуну. — Как можно быстрее. Я найду его. — Ларкин свернулся калачиком в покрытой соломой клетке. Он спал, несмотря на суету. Гаунт потряс его.
— Ларкс! Вставай!
Лицо Ларкина было бледным тонким очертанием во мраке.
— Время пришло, Еще Разок? — прошептал он.
— Вставай, Ларкин!
— Как это – быть мертвым?
Гаунт ударил снайпера по лицу. — Ларкин! Просыпайся! У нас проблемы! — Ларкин вздрогнул и тихо застонал, когда осознал, где находится.
— Собирайся. Ничего не забудь. Идем, Ларкс, мне нужно, чтобы ты был бдительным.
— Фес это все, — захныкал Ларкин. — Мне снилось, что я был мертв, а теперь я проснулся и обнаружил, что все намного хуже.
Роун и Маквеннер вывели группу через задний двор орнитона в направлении деревьев. Было абсолютно темно, и они закутались в свои камуфляжные плащи против обжигающего дождя.
Влажный воздух был едким и проникал в их глотки. Крийд шла позади, подгоняя людей Кёрк.
Последними из обветшалой фермы ушли Гаунт и Ларкин. В отдалении пушечный огонь прекратился.
Челгур поднял шипящий осветительный патрон в левой лапище, и в его свете Уэкскулл присел и перевернул ближайшее тело. Болтерный огонь искалечил его, но не так сильно, чтобы Уэкскулл не смог рассмотреть рваное тряпье и истощенное телосложение. Остальные были такими же.
— Беженцы. Неразрешенные, — пробормотал Уэкскулл, его голос был сухим, как потрескавшаяся грязь.