Они далеко продвинулись снаружи Инейрон Таун, тайно пройдя через западные палисадники, и затем направились через старый декоративный парк под названием Амбулатория. Огни города мерцали позади них, и время от времени они слышали далекие горны и бой часов.
Самая кровавая часть битвы за Инейрон Таун происходила вокруг территории Амбулатории и земля, сейчас уже полностью заросшая, была покрыта обломками машин и разбросанными человеческими костями. Три мужчины шли тихо. Баллерат выбрал их для этой миссии не за то, что они просто знали местность. Все трое состояли в разведовательном подразделении бригады СПО.
На полпути через Амбулаторию им пришлось спрятаться позади зарослей молодых таликсовых деревьев, когда мимо проходил патруль: две полугусеничные машины, сверкающие прожекторами, ведущая походила на сани из-за длинной цепочки гончих, которые были впереди нее на натянутых цепях. Животные рычали и хрипели, натягивая упряжь. Они были натренированы чуять имаго и человеческие феромоны. Последнее, что Ландерсон и его товарищи сделали перед тем, как покинуть мельницу, был сырой гравитационный душ, который пропитал их репеллентами против запаха.
Патруль двинулся прочь. Ландерсон подал сигнал остальным двум мужчинам выдвигаться. Он без труда использовал язык знаков, как будто его последняя разведывательная миссия была всего лишь вчера. Но он отметил, что его левая рука ощущалась необычайно легкой. Все ли старая женщина вытащила? Или какой-нибудь кусочек личинки был все еще внутри него, тоскуя по –
Ландерсон отверг мысль. Если небольшой кусочек имаго остался бы, то огни святого Эльма тещали бы на каждой виселице в городе и проволочные волки уже бы собирались.
Они покинули Амбулаторию, и выбрали путь через тихие руины жилых зданий, которые спускались по склону Холма Мексли. Этот пригород был сельскохозяйственным районом, отмечавшим точку, у которой тяжелая промышленность внутреннего города уступала дисциплине сельхозугодий сельской окраины города. Позади домов лежали полосы посевных полей вдоль склона холма до следующей долины. Ландерсон мог чувствовать запахи силоса, мокрых растений, и характерный аромат пшеницы. Но урожай, несобранный, пропал, и запах был неприятно сильным, с болезненным оттенком брожения.
Пурчасон замер и просигналил предупреждение. Трио растворилось в укрытии позади стены двора у задней стороны одного из жилых зданий.
В тридцати метрах далее висел глюф, почти неподвижно, над переулком.
В темноте, глюф был даже еще более пугающим, чем тот, который пролетел мимо Ландерсона днем. Его закручивающиеся, пылающие символы казалось переплетаются, как змеи, образуя одну нечестивую руну за другой, яркие на фоне ночного неба, как будто были написаны жидким пламенем. Ландерсон мог слышать, как они потрескивают, как будто огонь в камине. Он мог слышать низкий, тошнотворный шум насекомых. В этот раз он сумел отвернуться.
Внезапно он обеспокоился о Лефивре рядом с ним. Мужчину сильно трясло. Обернувшись Ландерсон увидел, что его товарищ уставился на адский глюф. Слезы текли из глаз, которые отказывались моргать. Ландерсон быстро подошел к нему и взял оружие Лефивра как раз перед тем, как оно выскользнуло из обессилевших рук человека. В полутьме он мог видеть, как работают челюсти Лефивра и подпрыгивает его кадык. Губы Лефивра были крепко сжаты и побелели. Он пытался не закричать, но это была та борьба, которую он почти проиграл.
Ландерсон зажал рукой рот Лефивра. Осознав, что происходит, Пурчасон тоже схватил Лефивра, крепко обхватив его и прижав ему руки. Ландерсон почувствовал, как рот Лефивра открылся, и прижал руку еще сильнее, стараясь не закричать, так как Лефивр вонзил зубы ему в ладонь.
Глюф задрожал. Шум насекомых усилился, превратившись в урчание, затем затих. Глюф поплыл на север, шипя над разрушенными крышами террасы, и затем через парк.
Ландерсон и Пурчасон продолжали держать Лефивра. Десятью секундами позже пять экскувиторов пробежали по переулку в направлении города. Глюф что-то нашел, и теперь привлекли патруль. Через несколько минут они услышали приглушенные звуки разряжающихся лаз-локов.
Какой-то бедняга без разрешения, без сомнений, прятался в зарослях парка.
Ландерсон осознал, что у него теперь тоже нет разрешения.
Он убрал руку, Кровь закапала на каменную дорожку. Лефивр резко упал, тяжело дыша, как собака. В ужасе он потерял контроль над своим мочевым пузырем.