— Сядь, — сказал Гаунт.
— Это трата...
— Роун, фес тебя, сядь. Больше повторять не буду.
— Ради феса, мы должны, по крайней мере, дать уйти нашим разведчикам. Парни Макколла могут осмотреть территорию, забрать оружие. Они...
— Нет, Роун.
— Но...
— Я сказал – нет, и я верю в то, что говорю. — Гаунт посмотрел на своего беспокойного заместителя. — Мы подождем, Элим. Мы подождем и посмотрим, что они приготовят для нас. Если ничего, да будет так. Но если что-то, то я не собираюсь разрушать наши шансы скоропалительными мерами.
— Я согласна с Роуном, — сказала Кёрк.
— Боже, не удивительно, — проворчала Керт. Варл ухмыльнулся.
— Заткнись, женщина, — сказала Кёрк, глядя на Керт.
Керт поднялась на ноги и уставилась на лидера ячейки. — Может я себе это и выдумала, но я думаю, что была частью этого отряда задолго до того, как ты появилась. У меня есть звание... — Кёрк пренебрежительно пожала плечами. — Серьезно? Все мы знаем причину, по которой ты здесь, женщина. — Она дернула головой в сторону Гаунта.
— Вожак стаи только тогда думает о деле, когда он счастлив и когда его обслуживают на регулярной...
— Воу, леди! — сказала Керт, ступая вперед. — Ваш рот не знает, когда закрыться, так ведь?
Кёрк встала в полный рост. Она была значительно выше, чем медик Призраков. Она улыбнулась.
— Я что задела за живое?
— Да я могу найти и задеть больше нервов, чем ты когда-либо мечтала, су...
— Прекратите. Обе, — сказал Гаунт.
— Мамзель Керт... Доктор Керт... здесь из-за ее медицинских знаний, — сказал Ландерсон, вставая на ноги. Он встал между ними и уставился Кёрк в глаза. — Предполагать что-то еще было бы неподобающе для солдата Гереона.
Кёрк смотрела сердито. — Ландерсон, ты льстивый кусок де...
Послышался глухой треск. Керт врезала своим маленьким, сжатым кулаком прямо по рту Кёрк. Лидер ячейки откинулась назад, и только руки Белтайна и Крийд не дали ей свалиться с платформы.
— Ах ты, маленькая ведьма! — фыркнула она.
— Еще хочешь? — рассмеялась Керт.
— Замолчите! Замолчите! — выплюнул Ларкин. — Заткните их, ради феса! Они возвращаются! — Внизу, Синалфф и еще несколько Лунатиков быстро шли к лестнице.
— Еще поговорим, — кипела Кёрк.
— Ой-ой. Укуси меня, — бросила ей Керт.
— Заткнитесь, — сказал Гаунт.
— Ну что ж, леди дерутся за тебя...— прищелкнул Роун.
— Ты тоже можешь заткнуться.
— Ой, как я обожаю такие моменты, — сказал Роун.
Синалфф показал на Маквеннера.
— Он хочет тебя, — сказал Гаунт.
Маквеннер кивнул и спрыгнул на нижнюю платформу к партизанам. Он бросил взгляд на Гаунта, когда его уводили. Гаунт сложил руки на груди и сотворил знак аквилы.
— Мне жаль, — тихо сказала Керт. — Мои извинения.
— Хорошо. Думаешь, что сможешь извиниться перед ней? — спросил Гаунт, кивая в сторону Кёрк, которая сидела на краю платформы, лицом к болоту.
— Если ты меня хорошенько попросишь, — ответила Керт.
— Мне не нужно. Кёрк вышестоящий по званию офицер. Другие комиссары без вопросов пристрелили бы солдата, который ударил вышестоящего по званию.
Керт уставилась на него. — Ты меня разыгрываешь.
— Это правда. Я такое видел.
— Ты пристрелишь меня? — прошептала Керт. Ее глаза были очень большими.
— Никогда, — сказал Гаунт. — Так что иди и будь милой.
— Не думаю, что это будет очень легко, — сказала Керт. Она открыла свой потрепанный нарцетиум и покопалась в остатках содержимого. — Я провела тест. Используя остатки набора. Он не точный. У меня не осталось оборудования, чтобы сделать тест точным. Но я доверяю результату.
— Который заключается в? — спросил Гаунт.
— Перепады настроения. Нетерпимость. Это все зараза Хаоса. Она поразила нас. Изменила нас. Роун у тебя на шее. Кёрк совершенно не в себе.
— Кто провел твой тест? — спросил Гаунт.
— Я, — ответила она. Слезы выступили у нее на глазах. — Я ударила ее потому что... потому что теперь это во мне. Это делает меня... другой... это делает меня жестокой. Это влияет на наши гормоны. Изменяет их, усиливая какую-то подавленную агрессию...
— Анна. Шшшш. — Гаунт прижал ее к груди. Керт начала плакать. — Если то, что ты сказала, правда, то для всех нас уже слишком поздно. Но я думаю, что мы сможем побороть это. Я думаю, что мы можем быть сильными. Ты заступилась за меня, потому что ты заботишься и потому что тебе было ненавистно слышать ее оскорбления. Мы справимся. — Она что-то сказала, но это осталось приглушенным его грудью. Он отстранил ее. — Что?
— Я сказала, что ты делаешь комиссарскую вещь, не так ли? Говоря правильные вещи, как тебя и научили.