— Но вы стремитесь изменить баланс сил?
Маббон Этогор замешкался. Он поднял руку и лениво прикоснулся к глубоким, старым шрамам, которые украшали его лицо и лысую голову. Это было похоже на то, как если бы он обдумывал лучший ответ. Или так, или он вспоминал прошлую боль и обещания, которые они хранили.
— Многие верят, что если Гор останется при командовании нашими войсками, он безрассудно растратит нашу силу в своей ярости, сотрет наши силы в порошок неослабевающими атаками на Макарота, и, в конечном счете, приведет нас ни к чему, кроме как к поражению и уничтожению. Многие верят, что Сек должен был быть приемником Надзибара после Балгаута. Многие верят, что эта значительная ошибка должна быть исправлена, и скоро, до того, как мы потеряем Миры Саббат навсегда.
— И первый шаг? — спросил фегат. — Дать Секу достойного конкурента Кровавому Пакту? — Маббон кивнул. — Вы уже это знаете, сэр.
— Да, знаю. Однако я только сейчас осознал все это. Масштаб этого. Дерзость. — Маббон тихо рассмеялся. — Это все еще идея. Я говорил вам, что Сек желает качества.
— Но Архонт может всех нас убить. Это равносильно мятежу. Гор был довольно долго моим врагом, и теперь, когда я переметнулся, мне не нравится ирония того, что это может случиться снова.
— Пока Архонт занят, — сказал Маббон, — мы поможем Магистру Секу улучшить его войска, и, таким образом, качество его служения Гору. Мы не тупые животные, как, кажется, думают Имперцы, сэр. Нам не чуждо политиканство и интриги. Мы будем маскироваться и давать ложное направление, и за всей это ложью, создавать наши войска. Оставшаяся опасная часть может подождать. Возможно, пройдут годы, пока Сек не будет готов сделать свой шаг. У нас есть годы. Это старая война, и она никуда не денется.
— Так вот значит почему вы тоже стали фегатом?
Этогор громко рассмеялся. — Предателем, а? Предателем для Архонта. Да, поэтому. Я верю в будущее. И будущее – это не Урлок Гор.
— Вы отреклись от Пакта?
— Да, — сказал Маббон. — Мое сердце и мысли легко было изменить. Мои ритуальные шрамы – нет. — Он поднял бледные, мягкие, безупречные руки. — Мясоперерабатывающие заводы дали мне новые руки, чтобы стереть знаки моего обета.
Фегат обнаружил, что смотрит вниз на свою аугметическую руку. — Это странно, вы так не думаете, Маббон? Что мы отпраздновали наше предательство, разрыв давней верности, нашими руками?
— Вы обязаны рассказать мне вашу историю когда-нибудь, сэр, — сказал Маббон.
— Мой дорогой Маббон, расскажу. Как только вспомню ее.
Они вышли из деревьев на нижележащее поле и фегат увидел, для чего его сюда привели. Это было впечатляющее зрелище.
Около трехсот человек, раздетые до военных охряных штанов и коричневых сапог, попарно тренировались по всему полю. Они тренировались с муляжами винтовок, грубыми деревянными заготовками, отрабатывая работу штыком. Воздух был наполнен хрипением, вдохами и треском дерева об дерево. Каждый человек носил отличительный амулет на цепочке на шее. Символ Анарха.
Это были Сыны Сека.
Маббон повел фегата по стучащим рядам. Тренировочное оружие было игрушечным, но ничего игрового не было в самой тренировке. Муляжи винтовок раскалывались под повторяющими ударами, пот блестел на огромных спинах и толстых руках тренирующихся. Сломанное дерево пускало кровь.
Царапины свободно кровоточили на грудях и животах. Несколько человек лежали, обслуживающие фисики обрабатывали глубокие раны. Два человека были без сознания.
Учителя строевой подготовки – Маббон называл их скоржерами – ходили вдоль рядов с кнутами и свистками, наказывая любые нерешительные усилия. Скоржеры были суровыми людьми, одетыми в голубую кольчугу и железные шлемы.
— Гор основывал структуру Кровавого Пакта на структурных принципах Имперской Гвардии, — объяснил Маббон. — Но он не скопировал все аспекты. У Кровавого Пакта нет эквивалента... как это слово?
— Комиссары?
— Точно. Это то, что мой Магистр попытался внедрить в Сынах. Скоржеры были выбраны из ветеранов, и тренированы отдельно от Сынов, вместе с моими офицерскими кадрами. Долг скоржеров – дисциплина, обучение и боевой дух.
— Магистр проницателен, — ответил Фегат. — Без Комиссариата Гвардия ничто. — Фегат смотрел, как один дородный скоржер хлестнул по спине человека кнутом за вялость, и затем повернулся и мягко дал совет другому насчет техники. Прямо как чертовы комиссары, подумал он, одна рука учит, вторая бьет.
— Вы одобряете, сэр? — спросил Маббон.
Фегат кивнул. Показанное великолепное боевое искусство было неоспоримым. Абсолютная жестокость. Но его головная боль усилилась. Боль накатывала и спадала позади глаз. Возможно, это из-за солнечного света.