— В Тихвинское, на две недели. А может даже на три!
Снова послышались громкие шаги, что-то где-то грохнуло, упало, со звоном покатилось. Затем хлопнула дверь, и всё затихло.
«Ну, что ж, — подумал я, — по крайней мере, три недели дома будет тихо».
Князь, конечно, пока ещё никуда не уехал, только вещи собирать будут час, но княгиня точно не побежит его уговаривать остаться, я это видел. Ей и самой, похоже, эта вечная нервотрёпка в исполнении отца надоела. Впрочем, и скорый его отъезд тоже в восторг не приводил. Любила она его, это точно.
Поэтому, поднявшись с места, я подошёл, обнял её за шею, прошептал на ухо:
— Всё будет нормально, папа тебя любит. Он успокоится и вернётся.
— Я знаю, — вздохнула княгиня, затем повернула голову, встретившись со мной взглядом, и тихо произнесла, — иногда мне кажется, Слава, что ты делаешь это нарочно. Упорно хочешь поссорить меня с мужем и твоим отцом.
— Это не так, — тут же открестился я от подобных инсинуаций, тем более, что конкретно таких целей, и в самом деле, не ставил, — просто, как бы папа этого не отрицал, мы с ним очень похожи. Сама же знаешь поговорку, что два хозяина на одной кухне быть не может.
— Похожи, — снова вздохнула княгиня, затем спросила, — Ты в гимназию?
— Да, — кивнул я, — дашь машину?
Обычно я ездил на отцовской, потому что он редко покидал поместье так рано, но сейчас, по понятным причинам, этот вариант отпадал.
— Дам, куда я денусь.
Она нашла взглядом камеристку и приказала:
— Инга, пусть подготовят мой экипаж, отвезут княжича в гимназию.
— Спасибо, мама, — я снова чмокнул её в щёку и довольный отправился за портфелем.
Имение князей Деевых располагалось в Томском уезде Томской же губернии, и посещал я, естественно, Томскую мужскую гимназию, обучение в которой было обязательным для детей дворян, буржуазии и интеллигенции, а также для одарённых всех сословий.
Большое двухэтажное кирпичное здание находилось на Ново-Соборной площади, напротив городского сада. Одновременно в ней обучалось больше пяти сотен учеников, и гимназия по праву гордилась своими выпускниками, многие из которых вошли мужьями в семьи имперских чиновниц и иных состоятельных дам.
Гордилась и охотно принимала пожертвования, на которые бывшие ученики раскручивали своих вторых половин. Собственно, поэтому гимназия могла себе позволить и лучших учителей, многие из которых имели профессорское звание, и лучшую за Уралом библиотеку, насчитывающую более пятнадцати тысяч томов. В общем, Томская гимназия подгребала себе всё, что было самое лучшее. И не скажу, что мне это не нравилось. Наоборот, я с большим интересом и вниманием впитывал в себя новые знания, будучи уверенным, что получаю самое лучшее образование, какое только возможно.
Мы неспешно катили по улочкам Томска, а я, сидя на заднем сиденье, задумчиво поглядывал по сторонам и ловил себя на мысли, что мне нравится это место, этот мир и эти люди. Хотя бы потому, что у них не было всё подчинено одной только войне.
В моём прошлом все силы съедало противостояние со светлыми. Ни на какое развитие просто не хватало времени. Усложнялась только боевая магия и способы нанести поражение противнику, а быт… быт совсем не менялся. Я прожил там пять сотен лет, последние две, правда, не имея, как такового, физического тела, но прекрасно видел, что крестьяне, рождаясь и умирая, возделывали землю одними и теми же инструментами, не меняющимися из века в век. Дома строили также, как их деды и прадеды. Телеги катили по дорогам лошади, и лошади же были под рыцарским седлом. А полёт был доступен только единицам наездников. Светлые приручали грифонов, а наши — виверн.
Здесь же мир менялся, развивался, появлялись новые технологии, которые не препятствовали магии, а наоборот, органично её дополняли. А дирижабли возносили к облакам любого, даже самого последнего простолюдина, возникни у него такое желание. Ну, и, естественно, деньги на билет.
Тут мой взгляд упал на шофёру материного автомобиля. В строгой униформе, в фуражке с твёрдым околышем. Спокойная и сосредоточенная. Она ловко рулила, поворачивая с одной улицы на другую, вовремя притормаживая, чтобы пропустить пешеходов, и периодически добродушно кивая другим водительницам, когда те просили их пропустить.
— Алевтина? — позвал я её.
— Да, ваше сиятельство, — не поворачивая головы, ответила та.
— А где ты получала права?
Женщина на секунду задумалась, без особого, впрочем, удивления от моего вопроса, затем произнесла:
— Да, в общем-то, как все. В добровольческом обществе дорожного движения. Тут недалеко у них контора. Но я на шофёра по найму шла, поэтому у них с правом работы только после обучения можно получить.